Полюбить бездушного

А мне архиепископ другие причины ухода предшественника называл..

– Это я виноват, – буркнул Люциус Молт. – Я знал, что чародеям не рекомендуется работать на кораблях больше пятнадцати лет. А Торбен отработал все тридцать. Последние пять он был нелюдимым, даже на берег в портах не сходил, но работал хорошо, потому я закрывал на это глаза. Из-за меня чародей сошел с ума, а матрос погиб.

Я не нахожу что ответить, но на мгновение становится страшно. Что, если тот корабль действительно существует? Есть ведь множество магических аномалий, почему одной из них не быть сводящим с ума кораблем-призраком?

Нет, надо гнать от себя эти дурацкие мысли. Так и самой до сумасшествия недолго.

– Можешь отдохнуть, – говорит капитан. – Проверяй на опасности раз в два часа. Раз в час в районах фенрских островов.

Я киваю, окидываю взглядом палубу, на которой работают матросы. Они подвязывают к мачтам какие-то веревки, при этом грязно матерясь.

К счастью, на меня никто не обращает ни малейшего внимания. Я спускаюсь в каюту и только открываю дверь, решаю, что у меня началась морская болезнь и появились галлюцинации.

На моей кровати сидит Ник. Он смотрит в окно и даже не замечает, как я вошла.

– Ты откуда здесь взялся?

Лишь после этих слов он оборачивается, смотрит на меня и прищуривается, будто удостоверяется, я ли это.

– Не хотел работать в порту…

– И?

– И пробрался на корабль, когда никто не видел. Сидел в трюме, пока не отплыли.

– И на что ты надеешься?

– Надеюсь добраться до Киренаки. А там посмотрим. Все же не работа в порту, – усмехается он.

Ох Ник-Ник! Всегда у тебя всякие глупости на уме. И что мне теперь с ним делать? Пойти к капитану, сказать, что на борту объявился заяц? Ну не велит же Люциус Молт выбросить парня за борт. Наверняка найдет ему какую-то работу. Если Ника найдут, а его точно рано или поздно кто-то обнаружит, то решат, что это я его привела…

– Пойду к капитану, – строго говорю я. – Пусть он решает, что с тобой делать.

– Не надо! – вскликивает он. – Сам к нему схожу. Так и думал – как выплывем в открытое море, и возвращаться будет поздно – объявлюсь.

Он поднимается, медленно идет ко мне, смотрит невинным взглядом.

Ох, чует мое сердце, что он решился на это ради меня. Ладно, спрошу прямо.

– Ник, ты ведь затеял все это чтоб быть со мной рядом. Да?

– Ну, – он морщится, – Отчасти. А от второй части – в порту канючить полгода, еще и зимой – то еще удовольствие.

– Пойми ты, что мы с тобой не пара…

– А вдруг это не навсегда…

– Навсегда. И перестань питать несбыточные надежды. У нас с тобой ничего нет и быть не может.

– Я тебе не ровня?

– Нет. Просто ты не в моем вкусе, – он понемногу начинает меня злить.

– Вкусы иногда меняются.

– Не в этом случае! – почти кричу я, чувствуя желание приложить Ника чем-нибудь тяжелым.

– Ты такая упертая. Мне это нравится, – усмехается он.

– Иди уже! – почти крикнула я.

– А ты говорила, что проклятого капитана и корабля с красными парусами не существует, – говорит Ник.

– Что ты несешь? Иди уже к капитану!

– Я уже дважды его видел, – усмехается бывший студент. – Плывет параллельным курсом. Появится ненадолго и снова исчезнет за горизонтом. Вот, смотрю. Вдруг опять появится.

– Не выводи меня из себя! – рявкаю я – Если не пойдешь к капитану сейчас же, скажу, что не знаю тебя. Молте решит, что ты бегущий от правосудия преступник и остаток путешествия ты проведешь взаперти.

Ник не реагирует на провокацию. Молча смотрит в окно, как завороженный. А потом резко хватает меня за руку, что я аж подпрыгиваю.

– Смотри.

Вот же дурачок, попугать решил. Но я все же наклоняюсь, смотрю вдаль и вижу там корабль с кроваво-красными парусами. Отсюда его не разглядеть. Не видно ни флага, ничего. Это ведь может быть кто угодно.

– Ну корабль. Подумаешь. Тут их много, – говорю я.

– Загляни в мир духов, не отрывая взгляда от таинственного судна, говорит Ник.

Я закрываю глаза и словно проваливаюсь вниз. Очертания каюты тают, исчезают, открывая вид на спиральную радугу. Вижу внизу землю, которая словно живая, и небо странного, зеленого цвета. Все размыто, словно рисунок акварелью. Вокруг множество духов. Они проплывают перед глазами, снуют то вверх, то вниз. А на горизонте виднеется рваная рана. Сплошная пустота. Полное ничего. Дыра в пространстве Изнанки, которой нет, да и быть не может.

Я пугаюсь, чувствую, как сжимаются мои зубы, как покрывается потом кожа. Горло сжимается в спазме. чувствую удар. выныриваю, и снова оказываюсь на полу в каюте. мгновенно поднимаюсь. несусь на палубу. Сердце разрывается от испуга. На пути чуть не сбиваю с ног какого-то матроса.

Бегу к Люциусу Молте, выхватываю подзорную трубу из его рук, и смотрю туда, где только что видела корабль. Но его уже нет. вокруг – лишь синее бесконечное море.

– Что ты там пытаешься разглядеть? – спрашивает Молт. В его взгляде скользит недовольство.

– Корабль с красными парусами, – отвечаю я, возвращая трубу, и тут же понимаю, что зря сказала правду. Могла отовраться чем угодно. Сказать, что чувствую там редкое животное или магическую аномалию. Но почему-то ляпнула правду.