Полюби незнакомца

Эштон вновь склонился над девушкой. Она все ещё была без сознания, так же неподвижно лежала на земле, где он её оставил. От ледяной грязи, которой пропитались его ботинки, у Эштона то и дело сводило пальцы, а девушка с ног до головы была облеплена мокрым плащом, словно причудливым коконом. Нащупав скользкие шелковые пуговицы, Эштон избавился от проклятой тряпки. Но стоило ему только откинуть в сторону промокший плащ, как его брови удивленно поползли вверх при виде того, что было под ним. Даже несмотря на еле-еле горевшие фонари, он немедленно убедился, что перед ним отнюдь не хрупкая девочка-подросток, как он решил вначале. Ночная рубашка тончайшего полотна с изящной вышивкой практически не скрывала тело женщины, правда, совсем ещё юной, впрочем, достаточно привлекательной, чтобы мысли его немедленно потекли в другую сторону.

Торжественную тишину ночи внезапно нарушил резкий выстрел, и Эштон от неожиданности вздрогнул. Эхо выстрела, сопровождаемое мучительным тонким криком умирающей лошади, растаяло вдали, и тяжелое тело медленно соскользнуло в ледяную воду на дне. Несмотря на туман, в ярком свете луны были отчетливо видны сгорбленные плечи Хирама. Эштон давно догадывался, что старый слуга без ума от лошадей, но сейчас на кон была поставлена куда более драгоценная жизнь, и на жалость не было времени.

- Хирам, иди ко мне! Придется взять её с собой!

- Слушаю, сэр.

Кучер помчался за коляской, а Эштон тем временем осторожно стянул с бесчувственной женщины остатки мокрого тряпья и поднял её на руки. Уложив поудобнее обмякшее тело, чтобы голова её устроилась у него на плече, он выбрался на дорогу, то и дело спотыкаясь в темноте и моля Бога, чтобы не поскользнуться. К счастью, когда до края оставалось уже немного, подоспел Хирам и протянул руку, чтобы поддержать хозяина. Мигом распахнув дверцы экипажа, он пропустил Эштона с его ношей, а сам незаметно возвел глаза к небу, благодаря провидение, что все обошлось. В последнее десятилетие смерть то и дело навещала несчастное семейство Уингейтов, став там привычной гостьей - сначала во время бури, которая разрушила их дом в Каролине, погибли родители Эштона. Не прошло и трех лет, как она вновь объявилась в образе шайки лесных пиратов, которые уничтожили его новый корабль и погубили молодую жену. Хирам ничуть не сомневался, что будь их воля, они ни за какие сокровища не рискнули бы вновь встретиться с тем, кто вот уже много лет внушал всем благоговейный страх - с Черным мстителем.

- Подожди, я устроюсь поудобнее, - пропыхтел Эштон через плечо, стараясь закутать женщину в свой плащ.

- А как она ... она жива, масса? - встревоженно спросил Хирам, крутясь на своем сиденье, чтобы разглядеть, что происходит у него за спиной.

- Ей Богу, не знаю. А жаль, - рассеянно ответил Эштон. Он устроил тело девушки так, чтобы голова её мягко прижималась к его телу и тряская дорога не повредила бы ей ещё больше. Хрупкое, изящное тело безвольно приникло к нему и голова его закружилась от нежного запаха жасмина. Сердце резануло острой болью - слишком много воспоминаний всколыхнул в его душе этот запах, но он решительно отогнал их прочь. К прошлому нет возврата и он не позволит напрасным мучениям вновь терзать ему душу.

Он осторожно коснулся пальцами её щеки, отбросив в сторону мокрые, слипшиеся пряди волос. Они так облепили ей лицо, что Эштон изрядно намучился прежде чем ухитрился отделить несколько локонов и заправить их ей за ухо. Слабый свет упал на бледное, измученное лицо и Эштон резко отшатнулся. Из горла его вырвался резкий всхлип. Голова у него закружилось - то, что предстало перед его глазами, было похоже на бред.

- Лирин, - чуть слышно прохрипел он и вновь, как всегда, безумное чувство вины и острая боль завладели всем его существом.

На него лавиной обрушились воспоминание о том бесконечно счастливом времени в Новом Орлеане, когда он только что познакомился с этим прелестным юным создание, а потом и безумно влюбился. Он так никогда и не смог смириться с мыслью о её гибели и вдруг ему пришло в голову - а не могла ли это быть ошибкой - ведь это её он сейчас прижимал к груди. В любом случае эта юная девушка была так поразительно похожа на его жену, что Эштону стало не по себе.

Хирам забеспокоился - хозяин то краснел, то бледнел, а он ничего не понимал, что происходит.

- Что стряслось, масса? Вы будто привидение увидели, ей Богу!

- Вроде того, - непослушными губами пролепетал Эштон. Он почувствовал, как в душе слабо зашевелилась робкая надежда, смешавшись с радостью и страхом. Если бы только это оказалась Лирин ...

Вдруг ему пришло в голову, что они теряют драгоценное время, и Эштон резко окликнул кучера:

- Поехали, Хирам! Пошевеливайся и не жалей лошадей! Торопись!

Негр был поражен, но спорить не стал, а потому просто захлопнул дверцы и торопливо потянулся за кнутом. Эштон покрепче уперся ногами в противоположную стену, а над головой, распугивая тишину, раздался дикий вопль Хирама, сопровождаемый резким щелканьем кнута:

- Йо-хоо! А ну, пошли!