Полюби меня такой

— Я сейчас себя просто ненавижу, чувствую себя последней дрянью, знаю что у тебя есть невеста, знаю что скоро у тебя появится ребенок, но все равно не могу держаться от тебя подальше.

Я срывалась на крик, мне больно. Всё, я сдалась, надеялась, что в душе он простит меня, я верила, но жить так, зная что я всегда буду третьей лишней… Я боялась. Да, я любила его, одним им лишь болела, но больше не могу… Не выдержу этой пытки…

— Я прошу тебя. Если ты ко мне хоть что-то чувствуешь, отпусти меня. Ты представить себе не можешь, как мне сейчас больно.

Обида… Обреченность… Все мои слезы именно сегодня как мне показалось выплаканы под ноль. От душевной дрожи и боли я уже не слышала собственного голоса.

— Представляю! Потому что я чувствую тоже самое!

Вздрагиваю от его ледяного и сурового тона. Срываясь на крик, он уже не мог сдерживать своей душевной, терзающей боли…

— Подумай о своем ребенке.

— Причем здесь мой ребенок?! Я от него не отказываюсь, да и никогда не откажусь, но Соню я не люблю, ребенок этого не изменит! Ты! Ты мне нужна!

Обеими руками, Герман обхватил моё лицо, нежно поглаживая подушечками больших пальцев мои холодные щеки, он внимательно всматривался в мои глаза, надеясь найти в них мои настоящие чувства к нему…

— Гер, я не хочу и не смогу быть третей лишней, зная что ты никогда не будешь только моим. Между нами всегда кто-то будет стоять третий.

Конечно я говорю не только о Соне, есть ещё и Игорь, который сегодня дал чётко понять, что я никогда не буду свободной от его присутствия. Он душит, душит меня и мои чувства к другому, морально и физически. Герман резко отстранился и вскочил на ноги, отдаляясь от меня на пару шагов назад, будто я его пламенем прожгла сейчас насквозь и оставила тысячу болезненных ожогов… Хотя, так и есть, говоря эти до боли обидные слова. Прости меня мой хороший…

— Что ты мне сейчас пытаешься этим сказать?

— Пытаюсь сказать, что с этой самой минуты между нами больше не будет ничего… Всё, мы сейчас прекращаем все что было между нами..

Встаю, хочу уйти и не терзать и так в клочья разорванную душу, но он не позволяет, Герман резко подрывается с места и приближается ко мне, как самый дикий и хищный зверь. Не позволяю. Резко вытягиваю перед собой руку, таким жестом останавливая его.

— Не надо.

Закрываю глаза и монотонно шепчу, пытаясь проглотить колючий ком в горле.

— Зачем ты все сейчас рушишь?! Сука! Зачем мне разбиваешь гребанное сердце?! Зачем уничтожаешь наши чувства?!

Взгляд Германа пугал меня до безумия, никогда ещё я не видела его таким. Отчаянный, сбившийся с толку, непонимающий, загнанный в угол. Черты лица в миг стали грубее, сейчас он кажется мне опаснее.

— Отпусти меня.

— Нет, я тебя не отпущу… Я лишусь без тебя дыхания! Слышишь?! Ты та чертова доза этого жизненно необходимого глотка кислорода! Вспомни мои слова, там на крыше, что я тебе говорит? М?! Ты! Только ты заставляешь моё сердце биться.

Сократив между нами расстояние, Герман крепко хватает мой локоть, разворачивает меня к себе спиной и сильно прижимает к своей груди, опаляет своим горячим дыхание моё ухо. Мамочки… А в спину отдают словно маленькими импульсами в беленном ритме удары его сердца.

— Почему? Вот зачем ты держишь меня возле себя и мучаешь?

— Да, потому что Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Да я жить без тебя не могу!

Слова которые причиняют сладкую боль. Любит… Почему же так больно?! От волнения, чувствую как дрожит его хриплый голос. Меня бросает в дрожь, ноги предательски подкрашиваются, a мне хочется кричать, кричать о боли и одновременно своей любви.

— Я люблю тебя больше жизни! Я хочу повторять эти три слова снова и снова, тебе каждый день, каждый час, каждую минуту… Люблю только тебя… Соболевская, вбей это себе в голову! Услышь меня наконец!

— Гер, не надо… Не надо… Не рви мне душу..

Мне так плохо, осознавая то, что мы не сможем быть вместе, моя душа горела адским пламенем, мне никогда не было так больно. В душе нескончаемая печаль, обида, злость. Лучше бы, чтобы мы не встретились тогда. Хотела потеряться в тумане, раствориться в воздухе, чтобы не искали, чтобы не болело, чтобы не терзало…

— Я говорю сейчас тебе, что люблю тебя, слышишь? Люблю! Что мне еще сказать или сделать чтобы ты просто осталась со мной рядом? Что?!

Встряхивает мои плечи и одним рывком разворачивает меня к себе за талию, дернул максимально неосторожно и резко, так, что нечаянно прорвал карман на моей кофте. Мы стоим на террасе, под открытым ночным небом. Истязаем друг друга мучительным взором, сжигаем, уничтожаем. А потом все как в тумане. Слышу глухой звук падающих таблеток, которые разлетелись в разные стороны.

— Что это?!

Медленно он опускает глаза на деревянную подмостку, выпускает меня из своих цепких оков и присаживается на одно колено, поднимая и крутя в руках эту белую таблетку.

— Пиздец!

Громко матерится, с психов, ногой разметает таблетки в разные стороны, а потом разьяренно хватает меня за плечи и усаживает мое озябшее тело в садовое кресло, опасно нависая надо мной. Приблизился почти вплотную, неожиданно хватается за шею, заставляя смотреть ему прямо в глаза.