Полюби меня такой

Вот же нахал проницательный, конечно я летела сюда на всех парах, лишь бы поскорее его увидеть. Мне это было жизненно необходимо, словно самый заветный глоток кислорода. Без которого я не могу нормально дышать.

— Почему именно здесь? Что я тебе сделала? Ты ведь меня на коньки потащишь?

Испуганно верчу головой по разным сторонам, разглядывая огромное здание ледового дворца. Я не умею кататься, сколько раз меня пытались поставить на коньки лучшие тренера, у меня ничего не выходило. Когда я была маленькая, мама впихнула меня на фигурное катание, со слезами я проходила всего лишь пару недель, а потом просто перестала появляться на тренировках. Это и было её первое во мне разочарование…

— Я знаю что ты не умеешь кататься. От этого же интереснее, правда?

— Решил переломать мои ноги и избавиться от меня?

— Думаю, с таким твоим настроем, ты переломаешь мне ноги быстрее.

— Если ты меня не поймаешь, даже не сомневайся в этом.

Герман неотрывно смотрит в мои перепуганные глазки, а затем неожиданно тянется к моему лицу. Я не дышу. Дрожу в этот момент словно на меня напала самая злокачественная лихорадка. Волнующе. Страшно. Неожиданно. Когда Герман касается подушечкой большого пальца моих губ и подбородка, прикрываю глаза. Неужели сейчас поцелует? Да, я хочу снова почувствовать его горячее дыхание и вкус его губ. Но поцелуя не следует. Открываю ошарашенные глазки, стоит и наблюдает за моей реакцией с коварной улыбкой на устах.

— Не спи, принцесска, замерзнешь.

Улыбается уголком губ, берет бережно меня за руку, переплетает мои дрожащие пальцы со своими в крепкий замок, и ведёт меня во внутрь. Пока мы шли по коридору, я сжимала ладоню Германа в своих тисках, действительно было очень страшно.

— Не знал что ты такая трусиха, доверься мне.

— Тяжело довериться тому, кто запер тебя в обезьянник.

— Знаешь Соболевская, я тоже побаиваюсь с тобой быть наедине, мало ли снова меня пырнуть захочешь.

Опустив стыдливо голову вниз, тихо прошептала.

— Прости меня.

— Не парься, просто расслабься, я рядом.

Уняв свое беспокойство, я доверилась Герману и проследовала следом за ним. Людей здесь было не много, Герман взял в прокат коньки, заботливо усадил меня на небольшую скамейку, сам же присел на корточки напротив, обхватил горячей ладонью мою ножку и медленным, плавным движением нежно провёл линию от колена, спускаясь к щиколотке.

— Ты мне хочешь сделать массаж или коньки зашнуровать?

От такого нежного и в тоже время интимного момента, у меня пробежал рой мурашек по всему телу.

— Одно другому не мешает.

Герман, очень аккуратно надел на мои ножки коньки, зашнуровал их, а потом быстро справился со своими. Помог мне встать, приобнял за талию и повел к бортикам.

— Ты знаешь… Я передумала, давай не пойдём?

Тяну его за руку, пытаясь остановить эту махину на месте.

— Не бойся, я же сказал что буду рядом.

— А если я упаду, а если…

Смотрю на ледяной огромный капкан и сердце начинает снова подавать сигналы бедствия. Хочется убежать как можно скорее.

— Я тебя поймаю, я не дам тебе упасть.

— А вдруг…

Я не могу сдвинуться с места, опускаю глаза в пол, разглядывая коньки. Понимаю что у меня уже где-то в глубине души начинается накат истерики. Вдруг чувствую как пальцы Германа приподнимают мой подбородок, заставляя смотреть прямо на него, я была не в силах увести взгляд. Его карие глаза гипнотизировали, приковывали в этому самому покрытию и одновременно раздевали меня. Дрожь лишь усиливалась сильнее, от нервозности прикусываю нижную губу, но вдруг, ощущаю четкий шлепок на своей ягодице.

— Ауч!

— Чего стоишь, давай вперёд, шевели своей попкой.

Выйдя с трудом на лед, я была очень удивлена. Герман катался очень уверенно и профессионально. А вот я… Неумело скользила словно корова на льду. Я очень много раз пыталась упасть и покалечить свои конечности, но Герман действительно сдержал свое слово, он ни разу не дал мне упасть. Мы долго катались, смеялись и даже успевали разговаривать.

— Где ты так научился кататься?

— В детстве играл в хоккей.

Прокатываясь вдоль бортика, Герман уверенно притянул меня к своей груди.

— Серьезно?

Спрашиваю с улыбкой.

— Да, что тебя так удивляет?

— Ничего, просто смотрю на тебя и даже не верится, сейчас ты совсем другой, нежели при нашей первой встрече.

Герман останавливается, между нами повисает на долю секунды небольшое молчание.

— Как оказалось, ты тоже совсем другая, не такая какой пыталась показаться.

— Ты тоже… Прикусила нижную губу. А в глазах Германа мелькнул губительный огонь. Снова эти мурашки от этого похотливого взгляда.

— Ты очень красивая.

Услышав комплимент который я уже в свою сторону слышала не раз, залилась румянцем. Ведь это нормально, слышать в свой адрес о том, что ты красивая, ведь это же так, я была очень симпатичная, но от него это звучит совершенно по-другому. Чувствую головокружение и приятное покалывание в области груди. Я медленно и мучительно схожу с ума от этого человека. Он действует на меня совершенно непонятно, заставляет терять рассудок.

— Что вчера твоя невеста? Сильно влетело?