Полёт феникса

Оставалось только махнуть рукой и для порядка оштрафовать её, чтобы не повторяла всякую ерунду. Сегодня был насыщенный день, перед Новым годом улаживались последние дела, и одних только просителей набралось больше двух десятков. С большей частью просьб я, впрочем, разделалась быстро: супруги, младшие наложницы и служащие просили позволения навестить родню или, наоборот, пригласить кого-нибудь к себе. Я неизменно разрешала. Одна из высших по одеяниям неожиданно попросила об отставке. Я разрешила при условии, что она найдёт себе подходящую преемницу, на что женщина сообщила, что уже готова представить мне кандидатку, и что та, если будет на то моя воля, начнёт выполнять свои обязанности с начала следующего года.

Предпоследним пришёл старший управитель Надзора внутреннего служения Чун Фэн.

— Слуга докладывает, ваше величество: подготовка к празднику завершена.

— Очень хорошо.

— Не скрою от государыни — это было непросто. Средств всё ещё не хватает, не хватает и людей. Слишком многие бежали, убоявшись варваров и проявив прискорбное небрежение долгу.

— Что ж, нам всем сейчас нелегко. Но ваши труды будут вознаграждены по достоинству.

— Слуга служит не ради наград! Ничтожный тревожится не о себе, а о вашем величестве. Императрице должны помогать жёны первого ранга, но сейчас вся тяжесть по управлению Внутренним дворцом ложится на плечи вашего величества и Талантливой супруги…

— Господин Чун, — со вздохом прервала я, — не дёргайте меня за уши. Что вы хотите?

— Вашему величеству будет легче, если государь возвысит ещё хотя бы одну из своих жён.

— Это решать его величеству.

— Разумеется, но… Его величество прислушивается к вашим словам. И если вы попросите…

— И у вас уже есть готовая кандидатура, я так понимаю?

— Супруга Мянь скромна, добродетельна, благожелательна и обладает прекрасными манерами. Её семья — одна из опор трона. Уверен, ваше величество не разочаруется.

— Она ваша родственница?

— Ну, что вы. Ничтожный родился в травах.

Я глянула на управителя не без уважения — простолюдин, сумевший сделать карьеру до четвёртого ранга… Впрочем, что это я — благородный человек может стать евнухом только в наказание за преступление, да и то эта мера сейчас практически отмерла.

— Я обдумаю вашу рекомендацию. Если это всё, то хорошего вам дня.

Последним пришёл евнух Чуа и, как я и приказывала, привёл маленького смуглого мальчика. Если бы не знала, что ему уже семь, больше пяти не дала бы. Я как можно более ласково расспросила, как он живёт, не нужно ли ему чего, не жалуется ли на что. Яо Фань отвечал едва слышно, глядя в пол, и явная заученность его ответов встревожила бы меня, если бы в какой-то момент он, явно в поисках поддержки, не взглянул на своего наставника, и тот ободряюще улыбнулся ему. Мальчик в ответ расцвёл в робкой, но радостной улыбке и осмелел настолько, что даже на секундочку поднял глаза на меня. Я погладила его по голове и дала ему печенье, которое Фань принял обеими руками и поклонился в пол. Я отпустила их практически совсем успокоенная, лишь решив поручить слугам ещё какое-то время понаблюдать за ними.

Потом я добросовестно затребовала у Надзора внутреннего служения сведения о супруге Мянь. До сих пор я как-то никогда о ней не думала, даже с трудом вспомнила её лицо, хотя знакома была ещё по Восточному дворцу. Но она как-то никогда не лезла вперёд, и вообще не привлекала к себе внимания. Серая мышка… С другой стороны, может, это и неплохо, проблем будет меньше. Конечно, глупо думать, что господин Чун заговорил о ней из чисто благотворительных соображений. Но за любой или почти любой женщиной в гареме кто-то стоит, так что проблема лишь не ошибиться в выборе.

Сведения мне принесли, и очень быстро — длинную, сложенную гармошкой бумагу, вложенную в папку из деревянных планок, обтянутых драгоценным шёлком с наклеенным ярлычком. Говорилось там, правда, больше о семье супруги Мянь, чем о ней самой — о ней, как я поняла, сказать-то было особо нечего. Оп-па, а она, оказывается, двоюродная сестра недоброй памяти Кольхог. Ну, впрочем, дворяне все родня друг другу, а я не придерживаюсь местного убеждения насчёт дурной травы и её корней. Тем более что родство по матери, так что принадлежат они всё-таки к разным семьям. Надо будет побеседовать с ней самой. Да и вообще понять, что она за человек. Ну и Тайрена спросить, само собой. В конце концов, не я ли сама сетовала, что без ещё одной супруги как без рук? Я вздохнула и придвинула к себе пачку счетов, нуждавшихся в проверке. Сегодня вечером планировалось небольшое собрание у меня во дворце, Ла Ю должна порадовать нас новой песней — что ни говори, а музыкант она действительно неплохой… Я усилием воли выбросила сомнения из головы и сосредоточилась на текущих делах.