Полигон богов

У перекрёстка дорог мы остановились, чтобы перекусить и обсохнуть в придорожной корчме под названием «Одноглазый мельник». Она напоминала сарай не только снаружи, но и внутри. Под ногами какая-то труха. Чёрные от копоти и грязи стены и балки перекрытий вызывали отвращение. Только большой очаг с весело плясавшим в нём огнём порадовал меня. Мы уселись за длинный стол поближе к очагу. Катрин тут же развесила на шестах у огня наши плащи.

Подошедший к нам хозяин был под стать своему заведению. Его толстая туша, грязные космы жирных волос, длинные волосатые руки с чёрными ногтями отлично сочетались с общим видом корчмы.

— Что господа желают?

— Мяса, да прожарь его хорошенько. Кувшин крепкого вина. Для дамы горячее вино со специями.

— Всё будет исполнено, господа хорошие. — Его льстивый голос, казалось, обволакивал.

Еда и вино, на удивление, оказались хорошими.

«Наверное, не сам готовил», — подумал я, попробовав жаркое.

Поев, мы продолжали сидеть у огня — так не хотелось выходить под этот серый, унылый дождь.

Когда к нам снова подошёл хозяин, я бросил на стол несколько серебряных монет. Волосатая рука тут же сгребла их.

— Господа ещё что-нибудь желают?

— Господа желают, — буркнул я, — побыстрее убраться из твоего заведения. А потом так же быстро оказаться в Городах-Близнецах.

— Я мог бы дать вам совет. Если, конечно, господа позволят.

Он сделал паузу и оглядел всех нас в ожидании возражений с нашей стороны. Мы молча смотрели на него. Ободрённый молчанием, он продолжил:

— Я знаю хорошую дорогу. Она укоротит ваш путь вдвое.

Мне на миг показалось, что его заплывшие жиром глазки хитро блеснули. Но перспектива сократить вдвое путь по этому грязному месиву, которое здесь называется дорогой, была очень заманчива. Я вопросительно посмотрел на своих спутников. Катрин была согласна, это было видно по её радостно заблестевшим глазам. Ваня, похоже, тоже был настроен на то, чтобы сократить путь.

Шах, внимательно оглядев всех нас, сказал:

— Едем! Потом взглянул на хозяина и спросил: — А почему этот путь не сделали главной дорогой?

— Потому, господа хорошие, что часть дороги идёт лесом. Трудно там развернуться обозу. Шах недоверчиво хмыкнул. Хозяин, отступив на шаг, обиженно произнёс:

— Господа хорошие, считайте, что я вам ничего не говорил.

— Стоять! Тебя никто не отпускал. Объясни, как ехать, — резким голосом остановил его Ваня.

— Если господа настаивают, то пожалуйста. Всё, что угодно для ваших милостей. Завсегда готов услужить, он, льстиво улыбаясь.

— Быстро и коротко, иначе язык обрежу, — обрубил его заискивания Ваня.

— Как будет угодно господам!

И хозяин быстро и доходчиво объяснил нам, куда нужно свернуть, чтобы попасть на более короткую дорогу. Набросив на себя уже высохшие плащи, мы вышли под дождь. Немного проскакав по торговому тракту, легко нашли дорогу, указанную хозяином «Одноглазого мельника». Было видно, что по ней не так часто ездили. Дорога была довольно широка и петляла среди холмов, поросших густым кустарником.

Дождь закончился, но наши плащи успели намокнуть. Тучи немного разошлись, и сквозь них пробились неяркие лучи заходящего солнца. Далеко впереди показался лес, один из тех лесов, которые занимали на этой планете большую часть Подскакав ближе, мы увидели, что дорога сворачивает к зелёной стене развесистых дубов. Лес был настолько густой, что кроны деревьев смыкались над головой. Скоро стало совсем темно и неуютно. Мы поехали медленнее, придерживая лошадей. Мокрая одежда совершенно не грела, а тут ещё сырость леса и холод кольчуги. Зубы у меня самопроизвольно стали выбивать дробь. Бедная Катрин так завернулась в плащ, что торчал только один нос. Вдруг Шах остановил коня и поднял вверх руку. В темноте я чуть не налетел на него.

«В чём дело?» — хотел я его спросить, но он уже соскользнул с коня и растворился во тьме.

— Что за чертовщина? — буркнул я и замолк, потому что в этот момент ветерок донёс до меня еле слышные звуки музыки.

«Может, мне это кажется? Музыка ночью? В сыром лесу? Надеюсь, это не духи леса собрались на свой праздник. А впрочем, если у них горит жаркий костёр и для меня найдётся стакан горячего вина, я согласен и на духов».

Появился Шах. Он возник бесшумно, как лесной дух, о которых я только что думал. Жестом показал, чтобы мы слезли с коней.

Когда мы собрались вокруг него, он тихо сказал:

— Прямо по дороге, метров через тридцать, стоит фургон. В нём ехала труппа бродячих артистов. Разбойники захватили их и сейчас издеваются над ними. Шайка расположилась на большой поляне, неподалёку отсюда. Трое вооружены луками, вожак — мечом, остальные — дубинами и ножами. Всего их около пятнадцати человек.

Меньше всего мне сейчас хотелось сражаться. Чёрный мокрый лес и так нагонял тоску, а тут ещё шайка разбойников. У меня по спине поползли мурашки, и я точно знал, что это не от холода.

— Откуда ты всё узнал? — нервно спросил я.

— Рядом с фургоном в кустах сидели двое разбойников. Теперь они там не сидят, — будничным голосом ответил Шах.

— Тогда сведения проверенные, — сердито бросил я. — Тебе как шпиону и диверсанту цены нет.