Полигон богов

— Это не шутка. Всё это надо будет сделать сегодня. На завтра и последующие дни дел хватит. Надо будет разбираться с налогами и пошлинами. И с теми, кто их собирает. Тюрьма забита людьми. Со старостами деревень надо будет разобраться. Да и людей надо подбирать в замковую стражу и дружину. С кладовыми надо что-то решать. Там сам чёрт ногу сломит. И вот ещё. Надо назначить старшего слугу и ключника. Кстати…

Тут он запнулся, увидев мой дикий взгляд. Слушая его, я вдруг представил, как меня затягивает чёрное болото, состоящее из обязанностей, тревог, забот, просьб. Я тону в нём, а вокруг меня бегают люди, и вместо того, чтобы помочь, они ругают меня, что-то требуют, просят.

В голове молнией мелькнула мысль: «Бежать! Как можн-5 быстрее!»

— Всё, хватит! Слушать больше ничего не желаю! Сейчас одеваюсь, и бежим на конюшню. На лошадей, и вперёд! Где Ваня? Пусть собирается! Предупреди Катрин! — закричал я и кинулся одеваться.

— Стоп-стоп! Не так быстро! Мы не можем так просто взять и уехать. Если ты уедешь, сюда слетится стая стервятников, чтобы добыть баронскую корону или, в крайнем случае, урвать себе кусок. Будет война, и немалая. Из-за нашего бегства погибнут сотни, если не тысячи людей. — Его сухой и деловой тон отрезвил меня.

Я в растерянности уселся на кровать.

Шах ободряюще улыбнулся:

— Да не бойся ты так! Всё не так страшно. Будешь только сидеть в кресле и отдавать приказы. Набор в дружину и стражу возьмёт на себя Ваня. Я займусь налогами и пошлиной. С остальным постараемся справиться все вместе. Будешь следующий раз знать, как баронам головы разбивать!

— Кто ж знал, что так получится! — в сердцах воскликнул я.

— Получилось так получилось! Кстати, я не договорил. Тебе ещё надо будет выступить перед народом. Вот ещё что. По словам капитана, в городе есть пара-тройка отъявленных негодяев. Судить их надо будет публично, чтобы люди поняли, что кончились тёмные времена. Кстати, судей надо выбрать, прежних барон самих на виселицу отправил, — продолжил он спокойным голосом, но смешинки плясали в его глазах.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть его. Но он всё говорил и говорил, заваливая меня всё новыми обязанностями. Его слова приводили меня в совершеннейшее уныние. Я стиснул зубы, чтобы не начать ругаться, и, чтобы не слышать его, углубился в свои мысли.

«Всё, он меня добил окончательно. Это же надо было так влипнуть с этим баронством. В жизни себе не прощу!»

Всякие общественные поручения были для меня всю жизнь как кость в горле. А выступать с отчётом на собрании? Да лучше повеситься! С этим здесь никаких проблем. Палач свой, можно сказать, домашний.

Кто-то осторожно постучал в дверь. Я вздрогнул и открыл глаза.

— Здесь что, проходной двор или баронские покои? — Мой голос прозвучал раздражённо и зло.

Шах встал и открыл дверь. О-о, только не это! За дверью стояла толпа народа. Все низко поклонились. Несколько человек тут же убежали.

«Наверное, побежали сообщить всему народу, что их любимый повелитель проснулся. Или сообщить наёмным убийцам, что я сейчас выйду. Чтобы у тех было время смазать ядом стрелы. Чёрт возьми! Неплохой выход. Стрела в спину — и никакой ответственности. Ну что за мысли у меня! А всё он! Ну, Шах, погоди! Тоже мне, товарищ по оружию. Так расстроить…»

Не дав мне разобраться в своих мыслях и настроении, в комнату стал заходить народ.

Первым вошёл капитан замковой стражи вместе с человеком, которого я ещё не знал. Он представился. Теперь я знал, как выглядит казначей. Потом двое слуг осторожно втащили лоханку с тёплой водой, а ещё двое притащили ворох костюмов.

Оглядев всю эту толпу, я вопросительно посмотрел на капитана. Тот, правильно поняв мой взгляд, объяснил мне, что прежний барон любил по утрам доклады слушать. Я сказал, что если ничего нового нет, то он может возвращаться к своим обязанностям, и добавил, что это касается и казначея. Когда они ушли, Шах сказал мне, что через час я должен быть в приёмном зале — туда уже начали собираться купцы. Я сказал, что буду, и он ушёл. Двое слуг разложили костюмы покойного барона, и пришедший с ними портной стал подгонять их под меня.

Через час я сидел в приёмном зале и принимал купцов. Каждый из них представлялся самым честным купцом в округе. Глядя на них, трудно было поверить, что здесь собрались только честные купцы, а все нечестные живут и торгуют в других местах. Не успели уйти купцы, как пришли старшины ремесленных цехов. Посыпались жалобы на то, что они из-за высоких налогов совсем обнищали и живут впроголодь. Впрочем, округлые щёки и серебряные цепи на груди свидетельствовали о том, что умирать от голода они будут долго. Я выждал, когда иссякнет поток жалоб, а лица старшин примут выражение предельного внимания. Сделав серьёзное лицо, я тоном солидного государственного мужа, озабоченного исключительно процветанием собственных земель, рявкнул на весь зал:

— Работать больше надо! Прямо сейчас и принимайтесь! А теперь ноги в руки и вперёд!