Полигон богов

Оторвав от помоста взгляд, я стал осматриваться в поисках негодяев. Если я правильно понял, главный из них сейчас стоял на верхней ступеньке помоста и о чем-то говорил с серым слугой. Чуть выше барона застыли двое верзил с обнаженными мечами. На помосте возле виселиц я увидел палача и стоявшего рядом с ним рыцаря, полностью закованного в железо. Помост окружали стражники с копьями. Невдалеке виднелся хорошо вооруженный конный отряд Человек шестьдесят, видно наемники барона

Сам барон являл собой широкоплечего и очень толстого человека, одетого в ярко-красный камзол. В глаза бросалась толстая золотая цепь, висевшая на груди. Обвисшие щеки, маленькие глаза и грубое лицо, на котором были выписаны все человеческие пороки, – все это вместе напоминало поросячье рыло. Тем временем серый подошел к мальчишкам и впился в них взглядом. Ребята начали трястись и дергаться. “Вот откуда у них такие затравленные лица, – подумал я. – Видно, это он проделывал не раз!”

– Что ж вы, сволочи, над детьми издеваетесь?! Я вас сейчас урою, суки! – Кровь ударила мне в голову и будто горячей волной захлестнула меня. Я ничего не мог уже с собой поделать.

Сейчас все мои чувства подчинялись только одной мысли: “Эти звери не должны жить!”

Сжав булаву так, что у меня свело пальцы, я резко дернул поводья. Конь, рванув с места, прямо подлетел к помосту, по пути снеся двух стражников, которые попытались преградить мне дорогу. Резко осадив коня, я со всего размаха ударил барона булавой по голове. Как в замедленной съемке, я видел его открывающийся рот, ничего не понимающие глаза и руку, которой он пытался прикрыться. Череп барона от удара раскололся, как зрелый арбуз. Барон умер мгновенно, так и не успев ничего понять. Спешившись, я перепрыгнул через трупы его телохранителей со стрелами в груди. Удивляться мне было некогда, да и нечему. Отличная работа, Шах!

Я уже подбегал к серому, когда он, развернувшись в мою сторону, попытался остановить меня взглядом.

– Держи удар, вонючка!

Еще один удар булавой, и монах свалйлря серым пыльным мешком на помост. На сером сукне капюшона стало проступать большое темное пятно. Не теряя времени, я резко развернулся к своим возможным противникам, держа булаву над головой.

В азарте боя я крикнул:

– Ну что, лохи?! Попали под конкретный разбор?! Хана вам пришла!

Рыцарь, стоявший на помосте, уже достал меч и двинулся на меня, крича:

– Рубите!..

Но не договорил. Это и понятно: трудно разговаривать со стрелой в горле. Почти одновременно со стрелой, посланной Шахом, на верхнюю ступеньку помоста влетел Ваня с мечами в руках. Если и было у кого желание поднять меня на копья или рубануть мечом, то оно мгновенно исчезло. Умеет наш северный вождь одним своим видом внушить уважение и охладить пыл противников.

Когда мой боевой пыл угас и я мог контролировать себя, я понял, что стою на помосте один перед большой толпой. Лица людей были напряжены, их глаза смотрели так, будто о чем-то спрашивали. Что меня особенно поразило, так это полная тишина. “Почему они молча смотрят на меня? Они должны радоваться или негодовать! Они чего-то хотят от меня? Но чего?”

Я растерялся, не зная, на что решиться. “Прыгнуть с помоста и убежать? А как же мальчишки?”

Пока я в замешательстве пытался найти выход, до моего слуха стало доходить, что толпа тихо и неуверенно повторяет слова:

– Хана, хана.

Сейчас я мог только удивляться, но даже удивляться было некогда. Меня захватил водоворот событий, мне пришлось подчиниться ему, ничего не соображая в происходящем.

Толпа все громче начала кричать:

– Хана, хана!

“С чего это они завелись? – уже раздраженно подумал я. – Пора бы мне слезать с этого помоста. Что я тут натворил, интересно?”

Не успел я сделать и шага, как вдруг от стражников отделился один, видимо офицер, и направился к помосту.

“Сейчас что-то будет. Но просто так я не сдамся!” – зло подумал я и покрепче сжал рукоять булавы.

Офицер, подойдя к телу барона, нагнулся над ним и вытащил у него из-за пояса кинжал. Потом снял с него цепь и стащил с пальца перстень.

“Ну люди! Еще труп не остыл, а он его уже грабит. И главное, без всякого стеснения, прямо на глазах у всей толпы”, – с некоторым удивлением подумал я.

Но я оказался не прав, вернее, не совсем прав. Обобрать он его обобрал, но… принес награбленное мне. Поднимаясь по ступеням, очень осторожно обошел Ваню и опустился около меня на одно колено. Потом он протянул мне кинжал рукояткой вперед. Я мало что понимал в происходящем и с подозрением уставился на него.

– Хана! – ревел народ.

– Хана? – спросил офицер.

Совершенно автоматически я сказал то, что от меня требовали:

– Хана!