Полигон

И на последней странице — немного текста, написанного от руки, как резюме:

«После прибытия милиции и „скорой“ нас просто арестовали, ничего не спрашивая и не слушая объяснений. Все, что запомнилось за эти долгие месяцы, — общение со следователями и психиатрами да стены моей камеры-одиночки. Словно это мы были виноваты во всем произошедшем. Через два месяца меня выпустили под подписку о невыезде и неразглашении, еще через полгода разрешили свободно передвигаться внутри страны. Мне долго снились кошмары, и я просыпалась с криком в холодном поту… но сегодня я наконец-то поняла, что все в прошлом. Это просто произошло помимо нашей воли, и я поняла, что глупо нести с собой этот крест всю жизнь. Ушедших не вернуть назад, и все, что остается, — сохранить их образы в сердце и перестать наконец оплакивать их.

Я сняла сегодня портрет Паши с его привычного места в мебельной стенке и положила в выдвижной ящик, чувствуя себя немного неловко, словно совершая предательство. „Прости меня. Сегодня ко мне в гости придет молодой человек… И останется на ночь. Я уверена, он бы тебе понравился…“ Интересно, как он отнесется к одной моей странности? Да нет, сущая мелочь.

Я не могу спать без света».

Красивая светловолосая девушка с грустными глазами отложила ручку, перечитала написанное и закрыла альбом. Да, теперь история подошла к логическому концу. Она провела руками по лицу, словно стирая усталость, встала и подошла к зеркалу…

Еще все впереди. Она улыбнулась сама себе, и стало легче на душе. Три черных года, кажется, подошли к концу.

В дверь позвонили, и она пошла открывать.