Полезный сигнал

Профессиональный актер умеет имитировать аудиторию, к которой он апеллирует. Воображать ли какого-то конкретного человека или представить некий зал, заполненный публикой, – это уж кому как нравится. Но важно помнить, что история «на двоих», рассказчик-слушатель, случается очень редко, это, как правило, что-нибудь в духе сказки для ребенка на ночь. Аудиокнига – это моноспектакль на некий камерный зал, примерно 40–50 человек. Осознание этого факта должно, в первую очередь, повлиять на уровень вашего полезного сигнала (динамику голоса, но не громкость!). Иначе это будет какой-то совсем интимный шепот. Ну, конечно, если шёпот является какой-то частью книги (диалог матери с сыном, или тихий разговор влюбленных), тогда это обосновано. Но всю аудиокнигу читать «для двоих», в одной манере, не стоит, слушатель этого не выдержит. Монотонность уместна в проповеди (хотя и в проповеди есть движение мысли: от частного к общему, от цитаты к обобщению, и так далее), а драматургия – это все-таки подвижная, динамичная история.

И тут мы подходим к понятию темпоритма.

О темпоритме

Ритм – это чередование слабых и сильных долей, а темп – это скорость, с которой мы их воспроизводим. Вот, видите, опять упираемся в музыкальные термины. Все-таки здорово бы всем изучить эту грамоту! Поскольку в человеческой речи темп и ритм соединены, надо учиться управлять темпоритмом.

По Станиславскому различают 10 темпоритмов:

1. полная апатия, безразличие, почти умирание;

2. оказывается надо что-то делать;

3. делаю с художественным размахом (для себя);

4. делаю, потому что надо: не хочется, а надо (воля);

(2, 3, 4 – постепенный переход к энергичному, бодрому самочувствию).

5. ясное видение цели, готовность плодотворно действовать;

6. темпоритм настороженного внимания, чётких решений;

7. бурная радость, преодоление препятствий, первое появление тревоги или опасности;

8. 9. лихорадочный пульс жизни;

10. миг перед падением в пропасть, перед расстрелом, начало безумия, потеря способности осознавать и регулировать свои действия.

Это – базовые. Есть, разумеется, и промежуточные, и комбинированные. Всё опять-таки зависит от организации автором текста.

Обычно темпоритм диктуется предлагаемыми обстоятельствами, в которых протекает действие. Но часто случается, что персонаж существует на контрастах внешнего и внутреннего, и тогда исполнитель может ярко выявить драматическое напряжение, или наоборот – комический эффект. Например, персонаж удручен плохой новостью, но не хочет показывать это другим (замедленный, тяжелый ритм – мрачный блюз), старается вести себя весело и непринужденно (синкопированный, подвижный темп – полечка!). Или наоборот, человек, который чему-то обрадовался, по каким-то причинам вынужден скрывать эту радость, пытаясь казаться равнодушным. Проанализировав предварительно текст, вы отметите эти черты для персонажа, и уже у микрофона будете стараться выразить этот контраст. А уж когда вы сможете сочетать разные темпоритмы нескольких участников одной сцены, вот тогда сами почувствуете удивительную атмосферу подлинности жизни.

О дыхании

Вы наверняка слышали аудиокниги, в которых вдохи чтеца вырезаны безжалостно. Моё безапелляционное мнение: убирать дыхание из начитки нельзя! Дыхание – это движущая сила вашего голосового механизма. Слушатель дышит в такт вашему дыханию. В пустой бездыханной начитке он начинает задыхаться, как рыба на берегу. И в итоге – отключается.

Вырезание вдохов изначально было фишкой радиостанций. Там тексты рекламных роликов и отбивок накладывали на музыку, звукорежиссеры старались сделать речь диктора более упругой и динамичной, и для достижения этого эффекта дыхание подрезалось, фразы подвигались плотнее друг к другу. Это все делалось из-за необходимости уложиться в определенный хронометраж. Превалировали задачи не художественные, а чисто технические. Вот откуда это пришло в аудиокниги.

Несомненно, дыханием надо уметь управлять. Профессиональный навык вдоха и выдоха может стать решающим в работе исполнителя. Это, конечно, трудно, тем более, что в речи дыхание приходится менять гораздо чаще, чем, скажем, в пении. Но, овладев правильным дыханием, можно сыграть сцену так, как этого никогда не сыграешь интонацией.

Мне не так давно попался детективный рассказ, где повествование велось от первого лица. Начитывая его, я активно использовал дыхание. По сюжету такой приём оправдывался тем, что персонаж совершил убийство и поэтому находился в состоянии невероятного драматического напряжения. Естественно, что у человека в таких обстоятельствах дыхание учащается, порой оно даже может разбивать фразу на несколько кусков. Так выявляются глубокое волнение и страх, которые передаются через микрофон, и этим я, конечно же, заражаю слушателя.

Это тонкий приём. И если исполнитель не понимает, что дыхание – это тоже художественный элемент, то на выходе мы получим выхолощенную начитку, которая из-за отсутствия правильного дыхания теряет добрую половину не то что привлекательности, но и смысла вообще.