Полетим… и мы – полетели…

Простой народ и дворянство, часто приходили к местам, где вояжировал столь известный ссыльный, чтобы хоть одним глазком взглянуть на брата самого русского императора. Ходили слухи, что лучшие люди города готовят средства и условия для побега Миши, это не прошло мимо большевиков, местные большевистские власти опасались, что Михаил II может стать знаменем для всех т.н. контрреволюционных сил. Сильнее всех высказывал свои опасения некий Ганька – один из лидеров еще старых коммунаров – Гавриил Мясников. Не знаю что это…, знак от провидения, Бога или дьявольское проклятие – последних из царствующей фамилии Романовых, мистическое совпадение, до сели никем не замеченное. Только это прозвище главного палача подстрекателя на малоросском языке значит – «осуждение» в самой из пренебрежительных форм. В проклятой Ганиной яме, имеющей по сути те же исходные корни и смысл пренебрежительного осуждения нашли свой последний приют Николай 2, его жена и дети. Но этого я тогда даже предвидеть не мог.

А Миша отпустил бороду и решил, что побреется только тогда, когда выберется из Перми. Между тем над ним сгущались тучи. В управлении пермской милиции уже сидели и обсуждали детали предстоящего похищения и казни «злодея» Михаила Романова истинные злодеи: Ганька и товарищ Иванченко, который был комиссаром по охране города Перми, в подельники решили пригласить товарища Жужгова Николая, товарища Колпащикова Ивана. Все эти «герои» грезили о славе у потомков, как убийцы одного из последних русских тиранов – кровопийц, гонителей простого народа, жажду славы и благородного мщения подогревали потуги алчности, ходили слухи, что Мише именитые горожане собрали деньги и золото, необходимые для побега и ведения контрреволюционной деятельности… в дело посвятили и местного председателя губчека товарища Малкова. Поздним вечером 12 июня 1918 года к гостинице "Королевские номера" на пошарпанных фаэтонах подъехали палачи. Мише и его секретарю не дали толком одеться, я думаю, он предполагал – куда его везут, но не желал доставить удовольствие своим мучителям, показав свое знание. Умирал Миша страшно, знаете ли большевики совсем не умеют казнить, все у них получается через одно место, которым они обычно думают…две осечки, заклинило барабан нагана, промах, поверхностное ранение… В этом аду, раненый Миша молил только об одном, чтобы проститься с другом Жонсоном, но ему лишь повторно выстрелили из нагана в висок. А я ничего не знал, ждал его здесь под землей, готовил к отбытию найденный случайно хорошими людьми паровоз, тут раньше до того как стать частью нижнего мира была железнодорожная ветка идущая от центра города до пристани, принадлежащая одному местному купцу масону и ведущая под землей на другой берег р. Камы.

Официально пермскими властями было объявлено, что в ночь с 12 на 13 июня 1918 г. Михаил Александрович Романов был похищен из гостиницы "Королевские номера"; власти преподнесли это как побег. За участие в "побеге" были расстреляны, по сообщению газеты "Известия Пермского губисполкома", 79 заложников из дворян и духовенства.

Через месяц в Екатеринбурге была расстреляна царская семья: Николай 2 с супругой, детьми и ближайшим окружением, в Алапаевске – великие князья.

Уже позже я нашел тела Миши и Жонсона и похоронил их здесь на конечной станции до коей следует ставший теперь моей цитаделью, моим проклятием и моим последним прибежищем паровоз….

Скоро конечная станция….

– Что…? – я все никак не могу вынырнуть из мрачного повествования капитан-командора Филиппова, перед моими глазами стоят лица и события, я как будто прожил очень важный кусочек жизни этих людей, и вместе с ними подошел очень близко к смерти … я протягиваю капитан-командору Филиппову свою руку для прощального рукопожатия, он все так же не снимает перчаток, а я думаю как это быть – отверженным верхним миром отважным и верным своему слову, своей дружбе человеком, не выполнившим свой долг….

– Не грустите мой друг, ваш путь полный потерь и приобретений, предательства и любви еще впереди, – улыбается, глядя в мои глаза, капитан-командор Филиппов, – Вам следует приготовиться, будет уместно разбудить столь мило сопящую, прелестную леди Дану, моя история практически закончена, а ваша еще впереди. Мы прибываем в Долину забвения, конечная станция, стоянка пятнадцать минут….

*

Я бужу рыжеволосую воительницу похожую на ангела с одним крылом. Спросонья она долго не может понять, где она, и что происходит, а я любуюсь: какие же у нее прекрасные глаза – изумрудно зеленые – чистые как глубины моря, в которых отразился, пройдя сквозь толщу воды, живой солнечный луч.