Полет в бездну

– Я не знаю, как к вам попал. Я вошел в свой туалет, а оказался у вас… – признался Петрищев.

– Что, у тебя раньше случались подобные происшествия? – полюбопытствовал муж купальщицы.

– Вроде нет… – уклонился от ответа Петрищев.

В это время зазвонил телефон. Верзила взял трубку, и по тому, как изменился его голос, Петрищев понял, что звонит кто-то важный. После разговора верзила остыл и, глядя мимо Антона, прошел к своей бронированной двери и принялся отмыкать замки.

– Катись отсюда, сопляк. Я с тобой еще разберусь. А сегодня не до тебя.

Антону открыли, и он боком, опасаясь получить еще напоследок, шмыгнул на лестничную площадку.

И сейчас, сидя одетым на своей постели, Петрищев пытался осмыслить происходящее. Путных мыслей в голову не приходило. Естественный вывод, который сумел сделать Антон из своих странных приключений, что в них замешан седой голубоглазый субъект. Вспомнив, что он повез Вику, Петрищев встал, зажег свет и, взяв телефон, набрал номер подружки.

– Я слушаю, – раздалось в трубке. И хоть Вика говорила тихо, Антон ее узнал. Он не стал разговаривать и сделал отбой.

Заснул он под утро. После ужасных происшествий дня Антону приснился странный сон. Начинался он приятно. Петрищев плыл на огромном белом корабле. Плыл вдоль берега с желтыми пляжами и пальмовыми рощами. Летучие рыбы выпрыгивали из воды и, совершив радужный полет, скрывались в голубой пучине. Все вокруг было удивительно правдоподобно. Только пассажиры корабля странно застыли в неестественных позах. Петрищев подошел к одному из них. Молодой человек бессмысленно улыбался. «Да это же манекен из салона итальянской одежды», – догадался Петрищев и подошел к другому человеку. И другой при ближайшем рассмотрении оказался манекеном. Антон сделал несколько шагов по палубе и наткнулся на девицу. Она тоже призывно улыбалась, кутая свое деревянное тело в белый мягкий мех дорогой шубы.

– Тебе не жарко? – спросил Петрищев, щурясь от южного солнца. Смешно ждать ответа от манекена. Но деревянная девушка неожиданно зашевелилась, выгнулась, как кошка, и растянула свой накрашенный ротик еще больше.

– Пойдем со мной, малыш, – она сбросила шубу и оказалась настоящей девушкой. Ее розовое тело с крепкими грудками и торчащими сосками, в точности такое, как у купальщицы из нижней квартиры. Обнаженная красавица двинулась вперед, жестом и улыбкой приглашая Антона следовать за ней. Они пересекли палубу, прошли через огромный зал ресторана, где за столиками замерли такие же манекены, вошли в длинный коридор с золочеными дверками кают. Перед одной из них обнаженная незнакомка остановилась. Дверь сама раскрылась перед ней. Девица подмигнула Петрищеву и скрылась в каюте. Дверца осталась открытой. Петрищев медленно приблизился и заглянул в щелку. Девица лежала на роскошной белой кровати, накрытая белоснежной простыней, и только одна ее обнаженная ножка высовывалась и покачивалась в такт волнам, мягко качающим корабль.

Петрищев стоял на пороге, не в силах сделать шаг в каюту. Подметки его словно приросли к полу. Внезапно Петрищев услышал быстрые шаги. Он оглянулся и увидел Седого. Тот, улыбаясь и приветливо кивая Антону, вошел в каюту и резко сорвал простыню с лежащей девицы. Петрищев увидел деревянные суставы манекена, вскрикнул и проснулся.

Родители молча пили кофе на кухне. Перед ними лежали телефонные и квартирные квитанции, и они думали, что оплатить сейчас, а с чем можно повременить, чтобы не остаться до получки без денег. Антон в трусах уселся рядом и налил себе кофе.

– Ты даже не умылся, – проворчал отец.

Маргарита Васильевна зашикала на мужа:

– Как тебе не стыдно! У ребенка такой синяк. Надо бы показать врачу. Не было бы сотрясения.

Антон налил себе кофе и, не участвуя в разговоре, принялся намазывать хлеб маслом.

– Мы не сможем в этом месяце купить тебе кроссовки, – сказал Олег Николаевич, не глядя на сына, – опять увеличили квартплату. И еще бензин подорожал.

– А мне обещали премию, но всю неделю шел брак, и премия накрылась, – покачала головой Маргарита Васильевна.

– Тут уж не до обновок. Дожить бы до получки, не залезая в долги, – посетовал Олег Николаевич.

– В этом месяце я даже отказала себе в педикюре, – поджала губки Маргарита Васильевна.

Сколько вам надо денег, чтобы вы были довольны? – поинтересовался Петрищев у родителей, прожевывая бутерброд.

– Если бы мне прибавили пятьсот рублей, мы бы выкрутились, – мечтательно произнес Олег Николаевич.

– На кроссовки все равно бы не хватило. Я и так перестала ходить в парикмахерскую, – вернулась к своей больной теме мать Антона.

– Вы меня не поняли. Я спрашиваю, сколько вам нужно денег, чтобы решить все ваши проблемы? – сказал Антон, подливая кофе.

– Ну ты и загнул! – присвистнул Олег Николаевич. – Нам нужно столько, что страшно подумать.

– А все-таки? – не унимался сын.