Полет Стрижа

— А что это за чеченцы, объясни, — Стриж снова припомнил дневную стычку.

— Ну, как тебе сказать? Объявились сначала два брата, этот вот Алибек и старший его — Муса. Тот старше его лет на двадцать, солидно так держится. Перекупили бесхозный дом Мурая, бизнесом занялись, денег у них полно. А потом они, как тараканы, плодиться стали. Охнуть не успели, а их уже тут человек двадцать. Сначала тихо себя вели, скромненько так. Я же видел, они часто к нам в банк приезжали. Уж рассыпались-то, рассыпались, Джохара крыли как только могли. Но потом обжились. Центральный универмаг перекупили,

Абрамчик-то слинял вместе с деньгами. Машин понакупили. У них кроме этих двух еще «форд» и «вольво».

Гоняют на них как бешеные, сам сегодня заметил. По ночам особенно любят. Говорят, они в последнее время наркотиками приторговывают. Ты представляешь, умудрились из города цыган выжить! Весь Цыганский край пустой стоит.

Стриж присвистнул. Самый дальний и запущенный район города с незапамятных времен населяли цыгане.

Его так и звали — Цыганский край. Жить в подобных трущобах могли только романтики лесов, полей и карманов. К ним в любое время шли за дефицитным товаром: куревом, водкой, даже наркотой. Власти десятилетиями бились над этой проблемой и никак. А тут — сами!

— Они, похоже, уже все городское начальство скупили. У нас ведь городок маленький, все про всех знают.

Муса такие попойки закатывал местным властям — с ума сойти! Кстати, ты на кладбище видел рядом с могилой

Васильича целый ряд новых могил?

— Не обратил внимания.

— Это все ментовское начальство лежит. Начальник милиции, его зам, начальник ГАИ, местный комитетчик.

Вся верхушка. Недавно ездили на рыбалку да по пьянке зарулили в полынью.

— А чего это чеченцы к Ленке лезут? — снова перевел разговор Стриж. Ванька сразу поскучнел.

— Это грязная история. Девчонки шли втроем с дискотеки, подъехал этот Алибек. Ленку затащили, ну и…

— Ясно, — прервал его Стриж.

— Она подала в суд, но эти две крысы, ее подруги, сказали, что она сама к ним села. К Ленке сейчас многие плохо относятся, и этот придурок проходу не дает. Я уже раз ее отбивал.

Помолчали. Холод постепенно остужал разогретые тела, стало зябко.

— Пошли в дом, что ли?

— Пошли, — согласился Стриж. Уже одеваясь, он вдруг глянул на друга и сказал:

— Слушай, а ведь из нашего с тобой года немного народу осталось. Мы да Игорь еще где-то в Америке.

— Точно. Мурай, Цыпа и Витька в прошлом году пулю получили, — начал загибать пальцы Иван. — Булатов утонул, Петька умер от рака…

— Да ты что?! — прервал его Стриж. — Я и не знал.

— Уж полгода, он же в Чернобыль в свое время напросился, патриот хренов.

— Как же, всегда впереди!

— Вот его лейкемия и скрутила. Захаров по пьянке под поезд попал.

— Жалко, хороший был парень.

— Ну и Фрол. Этот тоже от водки сгорел.

— Да, глупо все. Пошли.

5

Хозяйка заждалась гостей.

— Ну, вы и париться! Я уж бояться стала, не угорели ли.

— Сходила бы проверила, спинку бы потерла, — невозмутимо бросил Ванька, сбрасывая наброшенную на плечи куртку.

— Ну, сейчас! — Лена высоко подняла брови и, фыркнув, пошла в зал.

Она снова преобразилась, успела завиться, подкрасила глаза, подвела их черным карандашом. Впрочем, косметики было минимум, только помада выгодно подчеркнула чувственный узор большого красивого рта.

Темно-бордовое трикотажное платье, гораздо выше колен и с глубоким вырезом на груди ничуть не хуже демонстрировало все достоинства ее фигуры, чем предыдущий наряд, столь сильно поразивший Стрижа.

Черные колготки и черные же лаковые туфли на высоченном каблуке довершали это убийственное для настоящего мужчины одеяние. Стриж даже головой тряхнул, отгоняя секундное оцепенение.

В зале уже манил белоснежной чистотой скатерти накрытый стол. Расположились кто как мог: Ивану с его габаритами по вкусу пришелся диван, Стриж устроился в кресле, а Лена, по праву и обязанности хозяйки, на стуле поближе к кухне. Первый тост был за Васильича, помянули каждый, как хотел: Иван водкой, Лена налила себе ликера, а Стриж, верный себе, соком. Давненько Анатолий не ел так много и вкусно.

Напробовавшись закусок, салатов и других яств, он одобрительно заметил:

— Хорошо готовишь.

— Старалась, — улыбнулась в ответ Ленка.

Она снова изменилась, это была уже женщина-"вамп". Ее улыбка, взгляд вполоборота, сам голос, низкий, волнующий, с вибрирующими тонами, — все это будоражило и пленяло. Больше стало плавности в жестах, блеска в глаза. А рельефная узорность губ как бы жила особой жизнью и высвечивала все мысли и чувства хозяйки.

Стриж чувствовал, как он постепенно пьянеет от нее. Это была одна из особенностей его души. Женщины заменяли ему и вино, и наркотик. Пригласив хозяйку на танец, он положил руки на гибкую талию и невольно провел чуткими пальцами вверх по спине. Ленка вздрогнула, отстранилась слегка, сказала требовательно:

— Не надо так делать.

— Почему?

— Ну… лучше не надо.

— Хорошо, — согласился Стриж, чуть отстранясь от девушки.

Соловый от спиртного Ванька лениво крикнул им:

— Хорошо смотритесь. Идеальная пара.