Полёт стрелы (СИ)

— Джессика Флетчер. — я не могла до сих пор поверить, что я встретилась с ней. Я слышала много рассказов о валькириях, но редко встречала их.

— Нет, скажи мне, как зовут тебя по-настоящему. — давно уже меня не спрашивали имя, данное мне в тот день, когда прорезались крылья. Я помнила тот миг, как будто он случился недавно.

— Регинлейв. Но всё же предпочитаю, когда ко мне обращаются по обычному. — она понимающе кивнула. Во времена, когда валькирий не слишком жаловали при дворах, все твердили, что мой дар — это проклятие, поэтому имя валькирии стало для меня чем-то запретным, напоминающем о том, что я всегда буду отличаться.

— Я слышала о тебе, лучшая охотница. Расскажи мне о себе, Джесс.

— Я — бывшая валькирия… — я подумала, что ещё могу рассказать о себе, — и это всё. Места, которым я могла бы считать домом, у меня нет. А в остальном я ничем не отличаюсь от других.

— Сомневаюсь. — я нахмурилась, не понимая о чём она говорит.

— Извините?

— Мы ещё это увидим. А родители? — я заметила, как Кристиан напрягся, и его мама это увидела. — Неудобный вопрос?

— Отец был охотником, а мама — целительницей. Они умерли. — она прикрыла рот рукой. Но потом накрыла своей рукой мою в знак поддержки.

— Мне жаль, дорогая. А кто виновен, если это не секрет?

— В смерти матери виновен двор весны, она умерла, спасая человека. — я посмотрела на потолок, выдохнув, мне нельзя было расплакаться перед этой женщиной. Я должна быть сильной, как меня учили родители. — А отец погиб из-за двора зимы.

Мама Кристиана ахнула, а сам правитель даже закашлялся. Я резко обернулась, боясь, что Кристиан подавился, и ему нужна помощь, но лишь увидела, что он никак не может осознать, что мой отец умер по вине его двора.

— С тобой всё хорошо? — он удивленно посмотрел на меня, и только после этого я поняла, что обратилась к нему на ты, а это считалось нарушением этикета и неуважением к правителю. — Извините за беспокойство.

Я вышла из комнаты, заметив, как неотрывно Кристиан смотрел на меня. И, закрыв дверь, я услышала только одно.

— Эта девушка убьет либо тебя, либо всё, что ей дорого. — я задумалась над её словами, но тут же ушла, чтобы просто отдохнуть в тренажерном зале. Я не знала, что будет дальше, но физические нагрузки точно помогут отвлечься от разных мыслей, преследовавших меня в последнее время.

…

— Дорогая, можно к тебе? — я вскочила с кровати и поспешила поклониться. Но женщина снова вздохнула, начиная отговаривать меня от таких церемоний в её присутствии. Хоть я и была валькирией, которых должны уважать во всех дворах, я привыкла соблюдать этикет.

— Конечно, присаживайтесь. — мы сели на кресла. — Простите за тот случай.

— Мой сын достаточно холоден и жесток, отец его воспитал таким. Но он не может найти себе места после вашего разговора. — мои глаза округлились от удивления, я не понимала причины такого поведения.

— Мне жаль, что я нарушила правила. — она взмахнула руками. Я не должна была называть его на ты, соблюдая приличия и установленные ранги, но, казалось, что всем на это было абсолютно все равно.

— О каких правилах мы говорим? Ты ещё не поняла, что он переживает за тебя? — я покачала головой, улыбнувшись, в это слабо верилось, особенно в данной ситуации. Я — его подчиненная, о каких переживаниях мы сейчас говорим.

— Я всего лишь валькирия, репутация которой пугает многих. А он — правитель двора зимы.

— Ты не представляешь, насколько сильны валькирии. — она приподняла рукав, показав татуировку, которая меня завлекла.

Это была змея с цветами, которая обхватывала клинок, я никогда не видела подобной татуировки. Я рассматривала точные узоры, которые покрывали кожу. Клинок был устрашающим, но в тоже время казался нежным. Может, цветы давали такой эффект, а может быть орнамент рукоятки. Такой тонкой работы я не видела уже давно, хотя сама увлекалась черными рисунками.

— Валькирии, как и змеи, они также изворотливы, хитры и опасны, но они также могут быть нежными и добрыми, как цветы. Они, как клинки, могут убить любого, но и спасение в них можно найти. Ты уникальна, потому что ты сочетаешь в себе всё. Пускай, мой сын пока этого и не понял.

— Эта татуировка прекрасна. — я до сих пор не могла оторвать взгляда от столь подробного рисунка на коже.

— Хочешь такую же? — я подняла глаза и улыбнулась. Конечно, я была бы счастлива, если бы у меня на теле была отметка, напоминающая мне, что я не монстр, что я могу быть нежной и милой, хоть и все твердят об обратном.

Она взяла меня за руку и повела на улицу. Я вспомнила, как часто мы также с мамой убегали из дома, чтобы просто погулять по лесу. Маме всегда нравилась моя особенность, и она не уставала повторять мне об этом. Она — одна из немногих, кто не боялся меня тогда. А теперь я тоже нашла людей, которые видели меня с другой стороны. Здесь я вновь на долю секунды почувствовала дом.

…

— Мам, почему они меня боятся? — я сидела напротив зеркала, разглядывая свои крылья, пока мама заплетала мне косички. — Я сделала что-то плохое?