Полет Птитса

Родители Карла ужинали на кухне. Отец, Александр Вениаминович Птитс, сидел за столом и доедал пельмени. Он был невысоким рыжеватым мужчиной с большим животом, на котором красовалась синяя футболка с рекламой «Старины Декстера». Папа Птитс носил очки, а на его лице словно можно было прочесть: «Мой дом — моя крепость». Мать Карла, Эльза Григорьевна Птитс, наливала чай. Она выглядела моложе своих лет, но в серой одежде, распространённой на Великородине, казалась скромной и неприметной. На стене кухни висел большой экран, где бегали доблестные стражи порядка планеты Великородина. — вернее, актёры, которые изображали их в сериале.

— Привет, — тихо сказал Карл.

Он был словно пьяный, ему хотелось поскорее покинуть кухню и запереться у себя в комнате, чтобы одолеть ураган мыслей и понять, действительно ли охранители забрали Шери.

— Привет, сын, — отозвался отец, не сводя глаз с перестрелки между полицейскими и бандитами нижнего яруса Престольного.

— Нагулялся, Карлуша, — с добродушно-снисходительной интонацией произнесла мама.

— Да, — ответил Карл, тепло обнимая её, — нагулялся.

Она взяла тарелку и положила сыну пельменей из кастрюли. Поедая их, Карл рассказал родителям о произошедшем с ним и Флаеровым. Он начал немного неуверенно, а продолжил с восторгом — ведь это была его победа.

— Ты поступил как настоящий мужчина, Карл, — папа неохотно перевёл взгляд с экрана телевизора на своего сына, — я тобой горжусь.

Карл почему-то воспринял слова отца без особого энтузиазма.

— Только будь готов к тому, что Витька вызовет полицию, и тебе придётся отвечать за свои действия, — произнесла мама, садясь за стол.

— Я как-нибудь справлюсь, если потребуется, — безучастно ответил Карл.

Все его мысли были обращены не к инциденту с Флаеровым, а к вечерним событиям.

— Что ты такой грустный? — хлебнув чая, с укором спросил папа.

— Ничего, — вяло ответил сын.

Большую часть времени он проводил в своих мыслях и мог бы назвать свой вид задумчивым, но никак не грустным. Наверное, в представлении родителей он должен был постоянно улыбаться, как стюардесса пассажирской каравеллы.

— Спасибо, мама, — опустошив тарелку с пельменями, сказал Карл и поднялся со своего места.

— А как же чай? — спросила мама.

— Мне хватит воды, — Карл поднёс кружку к крану автомата, и она наполнилась холодной водой. Он решил не говорить родителям об операции Охранительного Бюро.

А на экране телевизора разборки в бандитском притоне сменились новостной программой «Теперь», в эфире которой губернатор Раков говорил о необходимости ввести новый закон об образовании. Карл осушил кружку и вышел через узкий коридор, на стене которого висел церковный календарь, обратно в прихожую. К нему подбежал Мурзик. Забрав с собой кота и рюкзак, младший Птитс отправился в свою комнату.

Комната Карла была небольшой, но достаточно просторной. Как только он вошёл,зажглись встроенные в потолок светильники. За окном сияли городские огни и проносились флаеры. На светло-зелёных стенах висели картины, изображающие астероидные кольца Дракоса, которые вращались вокруг могучего газового гиганта, и мрачный город на Рейвенхольде, где между дождливыми улицами летали красные автобусы. В фоторамках на столе кошки водили головами и шевелили ушами — это были снятые на камеру видеофайлы, которые воспроизводились по кругу. Карл положил Мурзика на кровать, и зверь с удовольствием разлёгся, вытянув передние лапы. Птитсы взяли живого кота, потому что популярные в Престольном кошки-роботы стоили дорого — особенно продвинутые модели, которые внешне не отличались от настоящих. К тому же и родители Карла, и он сам считали, что настоящие животные приносят в дом особое настроение, благодаря чему необходимость кормить и убирать за ними выглядит оправданной. И что таким очарованием не обладает ни один робот, сколько бы функций в него ни заложил производитель.

Карл влез в более удобную домашнюю одежду, сел за компьютерный стол и запустил машину. Затем он выключил свет и опустил жалюзи с помощью цилиндрического актуатора, и комната оказалась погружённой в полумрак — светились только большие круглые глаза Мурзика.

— Запустить систему поиска, — сказал Птитс, надев наушники с микрофоном.

— Что будете искать? — спросил у него искусственный бесплотный голос.

— Шери Ричардовна Мертенс, — отчётливо произнёс Карл.

Специальное устройство на столе стало проецировать голограммы, и комната мгновенно заполнилась текстом, картинками и потоками данных. Мурзик пытался дотронуться до вращающегося имперского герба, но лапа прошла сквозь трёхмерное изображение.

Голограммы мерцали, прежний текст сменялся новым, фотографии людей проносились одна за другой, но вскоре от них не осталось ничего, кроме жёлтых букв: «Результатов: 0».

— Император милостивый, — вздохнул Птитс.