Полет орлицы

Перед лордом Бедфордом была трудная задача: в ближайшие дни ему нужно было вдохнуть уверенность в Парижский парламент, члены которого уже собирали вещи, убедить государей, выступавших за англичан, что победы французов — временные, и отчитаться перед Англией за эти поражения, ведь он командовал соотечественниками на континенте. И в первую очередь перед дядей — хитрой лисой кардиналом Винчестерским, управлявшим островом и опекавшим в отсутствие самого Бедфорда совсем юного короля Генриха Шестого.

Как это можно было сделать?

Лорд Бедфорд размышлял, а собаки покорно ждали, когда хозяин оживет в своем кресле. Ни одна из них не посмела нарушить его царственного молчания!

…И когда дошло до дела, он сказал членам Парижского парламента:

— Наше поражение при Пате было вызвано фанатичной верой и пустым страхом, что французам помогает некая Дева, которая путем чародейства и колдовства заставила всех поверить, что она — посланница небес! Но не Господь Бог, а враг рода человеческого послал ее на землю, раз она защищает самозванца Карла Валуа! А те солдаты, которые поддались панике и поверили в силу женщины, именуемой Девой, сами заслужили позорную смерть! Горе тем, кто так легко поддается на лукавство темных сил и идет у них на поводу! Я надеюсь, вы думаете точно так же, господа? Но смелости наших врагов скоро придет конец, когда обман будет открыт! Что до этой самой Девы, то не мы, светские правители, а Церковь Христова должна стать главным ее обвинителем!

Говорил это лорд Бедфорд, но сам был уверен, что через две недели войска дофина подойдут к стенам Парижа.

Об идее Жанны — короновать ее «благородного дофина» в Реймсе, он даже не догадывался. Это противоречило военной стратегии. Окажись он на месте Жанны, то немедленно стал бы развивать успех и осадил бы столицу. И возможно — Париж сдался бы.

Но Реймс?..

15

Весть о подвигах Девы, которой помогает сам Господь, распространялась по Европе со скоростью ветра. Да что там ветра — это была сила и стремительность урагана! Между королями и сиятельными сеньорами, отцами церкви и купцами шла бойкая переписка. Агенты состоятельных вельмож сновали из города в город, собирая информацию. Всем хотелось узнать побольше об этой женщине, которая досталась в качестве полководца осторожному дофину Карлу Валуа. И все из уст в уста пересказывали одну и ту же волшебную историю. К дофину Карлу в замок Шинон приехала деревенская девушка и сказала: «Я пришла, чтобы изгнать англичан из милой Франции и сделать вас королем в Реймсе!»

И пока двор Карла Валуа пировал, празднуя победы, история Девы обрастала удивительными подробностями, которые, узнай о них сама Жанна, сразили бы ее наповал.

Спустя три дня после победы под Пате, когда Карл Валуа трапезничал в обществе своей супруги, тещи и других придворных, заговорил камергер и королевский советник Персеваль де Буленвилье:

— Прощу прощения, сир, — поклонился он, — миланский герцог Филиппо Мария Висконти просит написать о Деве Жанне подробнее. Насколько подробно я могу нарисовать ее портрет и каков он должен быть?

Карл Валуа взглянул на Иоланду Арагонскую:

— А что думаете по этому вопросу вы, матушка?

На королеву осторожно перевел взгляд и советник.

— Она должна быть воительницей, Буленвилье, которая спустилась с неба, чтобы защитить от врагов родную Францию, — как ни в чем не бывало сказала теща короля. — Ее образ должен поразить весь мир. Она… должна выглядеть таковой, каковой и представляет себя перед всеми — посланницей небес. И при этом — скромной и достойной Девой, — добавила королева.

— Одним словом, опишите ее такой, какая она есть на самом деле, — усмехнулся Карл Валуа. — За исключением подробностей, о которых не стоит знать всем кому попало.

Персеваль де Буленвилье еще раз поклонился.

В этот же день, 21 июня 1429 года, он напишет в Милан письмо, где нарисует портрет Жанны:

«Дева сия сложением изящна, держится она по-мужски, говорит немного, в речах выказывает необыкновенную рассудительность. У нее приятный женский голос. Ест она мало, пьет еще меньше. Ей нравятся боевые кони и красивое оружие. Она любит общество благородных воинов и ненавидит сборища черни. Обильно проливает слезы, но лицо у нее веселое. С неслыханной легкостью выносит она тяготы ратного труда и бремя лат…» Персеваль де Буленвилье задумался, надо было прибавить что-то не просто героического, но исключительного в ее образ, и он дописал: «…так что может по шесть дней и ночей подряд оставаться в полном вооружении».

Штрих — достойный героя из легенды.

И уже далее он вкратце опишет ее историю, в которой сообщит герцогу много любопытных фактов, в том числе и тот, что рождение Девы — в ночь на Богоявление! — сопровождалось пением петухов, разбудивших скромную деревеньку Домреми и не умолкавших до рассвета.