Полет орлицы

В конце концов осторожный король дал распоряжение «миролюбцам» искать дальнейшего мира с герцогом Бургундским и в случае чего пообещать ему ряд территориальных уступок. Он не знал о том, что его кузен Филипп в те дни, когда гостил в Париже и пропустил коронацию, получил от Бедфорда 20 тысяч ливров на срочный набор армии против французов. И не знал другого, что лорд Бедфорд послал депешу в Лондон, в которой регент требовал еще золота для укрепления отношений с герцогом Филиппом и утверждал, что без союза с Бургундией дела англичан на континенте будут плохи.

С Бургундией, решил Карл Валуа, он определился. Но как быть с Англией? Ответ не заставил себя долго ждать. В «английском вопросе» все решила англо-французская корреспонденция.

7 августа Бедфорд написал Карлу Валуа гневное письмо, через несколько дней король получил его, и 13 августа французская армия, до того плохо понимавшая свои цели, наконец-таки двинулась в сторону Парижа. Понадобилось открытое оскорбление, чтобы Карл Валуа зашевелился.

Письмо Бедфорда было следующим:

«Дофину Карлу Валуа, в настоящее время беспричинно называющему себя королем!

Отчего Вы предпринимаете шаги против короны и правления куда более высокого, чем ваше? Зачем Вы противостоите принцу Генриху, что милостью Бога является истинным сюзереном королевств Франции и Англии? Вы обманываете простых людей сообщением, что даруете мир и безопасность, но я позволю себе не поверить в нее. Потому что Вы используете сомнительные средства, и цель ваша – совратить и оскорбить неосведомленный и суеверный народ. Обмануть его при помощи омерзительной и распутной женщины, ведущей позорную жизнь, одетую в мужское платье, которая действует на пару с мятежным монахом и вероотступником. (На орехи досталось и отцу Паскерелю.) Они оба, согласно Святому Писанию, отвратительны Господу!

А посему предлагаю Вам, дофин! Выберите любое угодное Вам место и в установленный день появитесь там с сей женщиной, монахом-отступником, Вашими клятвопреступными союзниками и такой силой, каковую Вы сможете собрать, и тогда мы будем, к удовольствию Господа, лично встречать Вас в названном месте как представители истинного наследника короны Англии и Франции принца Генриха!»

Победы французского оружия довели до белого каления лорда Бедфорда, и он, в приступе бессильной ярости, оскорбил Карла Валуа. Король, взбешенный тоном англичанина, к великой радости Жанны и ее капитанов шикнув на «миролюбцев» Ла Тремуя и де Шартра, повелел идти на англичан.

Но потерянный месяц времени лорд Бедфорд использовал с умом. К середине августа у него была хорошо подготовленная армия, пополненная солдатами, срочно прибывшими из Англии, их послал кардинал Винчестерский, и полком бургундцев, посланным герцогом Филиппом.

2

Вблизи Доммартена, что находился в двадцати лье от Парижа, Карлу Валуа донесли, что из столицы вышла армия под командованием Бедфорда и она уже близка. На военном совете, проходившем бурно, решили в бой не вступать, а вернуться в Крепи-ан-Валуа, откуда и вышли.

Утром 14 августа армия во второй раз выбралась из Крепи и направилась в сторону Санлиса, что опять же находился на пути к Парижу, но уже по северной дороге. Капитаны сами удивлялись этим замысловатым маршам и демаршам, которое совершало их войско – то наступая на противника, то поспешно уходя от него, и вновь ища битвы. Все понимали, возглавь король войско, идущее в апреле на Орлеан, окружи он себя советчиками, как Ла Тремуй и де Шартр, воз и поныне был бы там. Но Карл Валуа противился воле и активности своих капитанов. У него на все было свое мнение. Вернее, отсутствие такового ему удачно заменяло упрямство, которое он использовал по любому поводу.

В полдень того же дня две армии остановились друг против друга. Это было недалеко от Санлиса, в местечке Монтепилуа, у речушки Ноннетт. И англичане, и французы нашли такие удобные позиции на холмах, в окружении лесочков, ставших живыми стенами на флангах, что сходить с них для атаки не собирались. Тем более, англичане окружили себя плотным частоколом и поставили вдоль всего фронта несколько рядов лучников. Французы превосходили числом противника, но стрелки Бедфорда в случае атаки английских позиций всегда могли с легкостью уничтожить это преимущество. Изгородью англичане оберегали и свой тыл, на случай, если французская конница обойдет позиции англичан. Наученный горьким опытом Пате, где растянувшиеся лучники без палисада оказались беззащитны перед маневром конных рыцарских отрядов, Бедфорд врос в землю и стал ждать. Жанна не знала, как ей быть. С одной стороны, от нее ждали чуда, с другой – было ясно: англичане не станут нападать первыми, чтобы ни случилось.