Полет одной птицы (ЛП)

   Шли дни. Всё было, как говорила Лина: на протяжении недели Лант то просыпался, то снова засыпал - даже не замечая, когда соскальзывает в сон. Ему казалось стоит закрыть глаза - и вот уже минует день. Порою же приходило чувство, будто не одна неделя миновала, а целый год. Он просыпался с болезненными мыслями и с ним же засыпал. И ему снилось, что никак не может проснуться и открыть глаза. Со всей силы пытался, однако под веками мелькали лишь слабые блики. А потом просыпался и на миг с облегчением успокаивался, пока не вспоминал, что друг сейчас в Ураване и его в любой час могут лишить жизни. А он лежит здесь, беспомощный, не способный даже зачастую пошевелиться!

   Иногда - пребывая на грани сна и действительности - он ощущал чьи-то осторожные и заботливые прикосновения. Часто в покои заходили одетые в белое женщины. Обтирали его влажными тряпками и намазывали своими настоями. Но в другой раз, не зная, было ли то на самом деле - Ланту показалось - он видит алую мантию и скрывавший лицо капюшон. Возможно, то был маг, а, возможно ему просто виделись знакомые и привычные образы. Маг сел рядом на кровать и взял его руку. И закрыл глаза. Руке стало тепло и теплота эта разливалась внутри, всё сильнее наполняя тело.

   - Спокойно, Лант,- проговорил маг, всё ещё не выпуская его руки.- Скоро ты поправишься и будешь здоров как никогда. А пока отдыхай и набирайся сил. Тебе ещё предстоят тяжёлые свершения. Отдыхай.

   Поднявшись и выпустив ладонь Ланта, маг пошёл прочь, скрываясь в царившем в покоях полумраке.

   Каждый день к нему приходила Лина, как будто зная, когда он не проснётся. И они успевали обменяться несколькими фразами, иногда же молчали, сидя рядом и думая об одном.

   - Когда сможешь подняться, будь осторожен, взвешивай каждое слово,- предупредила мага илия в пятницу.- Здесь тебя воспринимают не как молодого человека, а как мага. Разве что один... но о нём после. Каждое твоё слово будет считаться на вес золота и каждое твоё слово будет принято всерьёз.

   - Что они могут хотеть от меня?- спросил тогда Лант.

   - Я не знаю.- В свете огня, что мерцал в камине, лицо Лины казалось призрачным и ненастоящим. Илия сидела на подоконнике, подобрав одну ногу и свесив другую. Смотрела Лина за окно, где ночная темнота уже вовсю разливалась над куполами Брасьена и в сизом сумраке широко расставив крылья падала вниз птица.- Мне они ничего не скажут. Насколько им ты нужен, мне не дано узнать до совета.

   - А Родер, каков он?- продолжал спрашивать Лант, зная, что любая мелочь может решить судьбу друга.

   - Он достаточно молод для государя. Родер занял трон десять лет назад после смерти матери. Люди в Брасьене отзываются достаточно тепло о нём. Что же до его отношения к каэлам, то он достаточно осторожен, чтобы не говорить об этом с илием. Одно я могу сказать: Брасьен он своим врагом не считает, однако все последние события и без того накалили границу между северными землями. Там случаются стычки. При мне Родер молчит, это ясно, он ждёт тебя и не хочет, чтобы до вашего разговора какие бы то ни было случайности нарушили государевы планы, какими бы они ни были. Со мной он учтив, не более.

   - Завтра же я встречусь со всеми, кто хочет видеть меня.- Решительно заявил Лант.

   - Послезавтра,- устало ответила Лина, обращая взгляд на разгорячившегося мага.

   Он промолчал.

   В ночной темноте кто-то громко затянул песню прощания с уходящим днём и тут же десяток голосов подхватил её, разнося над крышами домов. Песнь эту Лант слышал и прежде.

   - Лина,- Лант вдруг нахмурился.- У меня всё внутри сжимается, когда я думаю, что лежу здесь, в то время...- Лант замолчал, с трудом сдерживая готовое сорваться с языка.

   Лина кивнула и Лант благодарно ответил ей тем же кивком. Илия оставалась с ним вплоть до того, когда туман в который раз сковал разум, тело обмякло и голова безвольно откинулась назад. И тогда она сидела на подоконнике, и смотрела в окно.

   - Иа ай аиа,- прошептала Лина, обращаясь в ночную темноту.

   Давно погас огонь в камине, когда она покинула покои и вышла из дворца, очутившись на широкой осмотровой площадке. Спал Ураван, редкие люди украдкой нарушали общее неукоснительное правило пребывать под крышей ночью. Три шага она сделал к краю и развела руки в стороны, точно собираясь взлететь.

   Закрыла глаза.

   Запрокинула голову, подставляя лицо слабому ночному ветру, и замерла. Но ветер был и впрямь слишком слаб, чтобы подхватить илию и унести с собой. Ветер и рад бы выполнить её горячее желание. И рад был бы, да только мягко прикасаться к коже.

   Расступились тучи, когда она открыла глаза и опустила руки. Странно было смотреть на эту луну, зная, что она сейчас светит и над Ураваном.

   А потом пришёл рассвет. Серый, вначале, голубой после и яркий, искрящийся в конце. Сильные голоса монотонно выводили приветствие новому утру. И так минул день, а за ним пришёл ещё одни. Когда Лант проснулся и понял, что теперь может подняться. Слабость не оставив и следа покинула тело, а от раны на груди остался всего лишь шрам.