Полет нормальный

— Ушли, — через несколько минут доложил вернувшийся с разведки полицейский, вытирая потно лицо грязной кепкой. Послышались истеричные смешки.

— Гимна напугались… ха-ха-ха!

— Нечистую силу молитва отгоняет, а бандитов гимн страны!

— Ха-ха-ха!

— Главное, сработало, — говорю Дану, сидящему рядом прямо на битом асфальте, — буду просить у руководства, чтобы тебя наградили.

— Наградили… — усмехается он, — за прикрытие я отвечал. Хорошо, если из полиции не выкинут!

— Не выкинут, — услышал его Доу, — мы понимаем, из какой вонючей задницы ты нас всех вытащил, да и предвидеть, что банды сцепятся на чужой территории, ты не мог.

— Верно!

— Дан нормальный коп!

— Вот, — закивал довольный техасец, — ты всё правильно сделал, в пределах своей компетенции. А гимн в такой момент…круто было, парни!

Видя расцветающие улыбки на губах братьев, понимаю, что ситуацию они восприняли как Большое Приключение… Оно и к лучшему, ведь если бы погиб кто-то из Фи Бета Каппа, ответ перед его семьёй пришлось бы держать лично мне.

Идея с отрывом в трущобах начала казаться всё более сомнительной.

Глава 19

Миловидная шатенка, деловито идущая по коридору Смольного, привлекла внимание Максима каким-то неуловимым флером женственности. Крутанув головой, попаданец внезапно осознал, что заинтригован.

Амурные приключения после переноса у Парахина бывали, но как-то вскользь, на физиологическом уровне. А тут зацепило… Бывают такие женщины: вроде бы ничего особенного на первый взгляд, а глаз не оторвать.

— Кто эта… лисичка, — хрипловато поинтересовался Макс у сопровождающего, бодро ковыляющего чуть позади.

— Так Мильда Драуле, — охотно отозвался ветхий старикан, взятый на работу в Смольный за давние революционные заслуги. Революционером Афанасьича назвать сложно, даже включив воображение — ну какой там борец за народное счастье из потомственного купчика третьей гильдии?!

Ан нет, угораздило. Всего-то, что жалеючи, спрятал во время очередных беспорядков студентика, а там и пошло. Как-то само собой вышло, что при лавке старообрядца вечно отлёживались то беглые каторжники из политических, то разыскиваемые полицией бомбисты. А в крохотной лавчонке среди товаров прятались то листовки, а то и динамит.

Зато Революция почти не отразилась на старике, и что самое важное — на многочисленных детях и внуках. Тем более, что купец охотно пожертвовал лавку на нужды пролетариата. Доход-то она к тому времени давала копеечный…

Числился Афанасьич при Смольном истопником, но как подозревал попаданец, в реальности был скорее экспонатом. Интересный типаж, никогда не состоявший в партии, но сделавший для неё побольше иных заслуженных. Этакое напоминание о скромности для иных горлопанов, размахивающих заплесневелыми заслугами, как несвежими портянками.

— Хороша, — задумчиво сказал Прахин, сделав стойку.

— Не лезь к ней! — Погрозил старик узловатым пальцем, — замужняя баба! Мало тебе свободных, что ли? Вера, внучка моя, на тебя засматривается. Хороша ведь девка! Коса с твоё запястье, кровь с молоком… и в возраст вошла, пятнадцатый годок уже. Отдал бы замуж, даром что ты старше её мало не втрое.

— Да я как бы… — вильнул глазами попаданец.

— Это ты зря, — посерьёзнел дед, — мушщине баба нужна и детки, а блудить зряшно… тьфу! Но если уж тянет, то вон — Люська-машинистка коровой вздыхает, на тебя глядючи. Всё не вручную наяривать, хе-хе…

— Рожа у неё, — скривился Макс.

— Рожа-то да… — охотно подтвердил проводник, — чисто черти горох молотили. Зато остальное всё при ней. Жопа-то ого! Вдвоём не обхватишь! Стулья трещат под такой… я бы и сам… гм.

— Спасибо, как-то не тянет, — отозвался Прахин, — а что, Мильда… латышка, что ли? Миленькая… Прям такая верная?

— Поговаривают, — неопределённо ответил заслуженный дед, — но в постели у неё никого не поймали.

— А кто у неё муж-то?

— Так… Николаев, — прозвучал чуточку небрежный ответ, по которому стало ясно, что мужа Афанасьич не уважает, — функционер… прости господи! Служащий мелкий… как по мне, так и человечишко мелкий, но нашла ведь что-то! Не иначе на жалость взял.

Мелкий…

Николаев…

Мильда Драуле…

Смольный…

Прахина будто мешком по голове ударили.

— Убийца Кирова[87]… в каком году это было? В тридцать четвёртом, кажется… или раньше? Недоказанный роман Кирова с Драуле, о котором ходило так много слухов… Блять! Но ведь хороша же баба! Хороша…

Машинально кивая на слова старика, попаданец шёл по коридору, а в голове вертелся образ Мильды. Не отступится ведь… хочет он эту женщину. Своей сделать хочет.

Уровень требований к физической и интеллектуальной подготовке напугал было комсомольцев, но услышав о личности таинственного инструктора, о котором в кулуарах ходило немало сплетен, в дружину ДНД рвануло спортивное студенчество.

Далеко не все из них состояли в комсомоле, но… Прахин видел в этом скорее плюс. Слишком уж политизированным стал к этому моменту комсомол, слишком он заигрался в оппозицию, противопоставив себя партии.