Полет нормальный

— Неплохо, — одобрительно отозвался Лесли, повышая голос и притоптывая ногой, — я ожидал, черномазых будет больше, а тут в большинстве своём приличные люди.

Присутствие черномазых ничуть не смущало отпрыска арканзаского политика. Да и самих черномазых… впрочем, Жаннет не относила себя к таковым, считая представительницей высшей креольской расы.

Афишировать свои взгляды креолка не спешила, но мне и косвенных данных достаточно, тем более что и добывать их учили.

— Где там обещанная принцесса Гуталин? — Весело поинтересовался Джокер, оглядываясь по сторонам.

— Принцесса Гуталин, — Жаннет прикрыла рот ладошкой, захихикав — вполне искренне, к чернокожим она себя не относит. Да и шуточки такого рода ничем особенным в этом времени не являются, считаются вполне политкорректными. Больше меня коробит, чем самих черномазых… — это ты здорово! Только при ней так не говори, ладно?

Лесли только посмотрел на неё выразительно — дескать, ну могла бы и не озвучивать столь очевидные вещи.

— Считать чернокожих низшей расой, недочеловеками, чуть ли не переходным звеном между человеком и обезьяной, и при этом испытывать сексуальное влечение к ним! Зоофилией какой-то попахивает! Сам-то понимает?

Не озвучивая мыслей, оглядываю других посетителей клуба. В основном это белые, несмотря на то, что клуб находится в чёрном Гарлеме. Белые, евреи… недавно это был преимущественно их район, а вот поди ты… Не помню других случаев, чтобы евреев кто-то выжил из облюбованного района.

Цветные и чёрные среди посетителей в меньшинстве, и в основном это люди искусства, достаточно известные для того, чтобы белые общались с ними почти на равных. Парадокс — клуб чёрный, а чёрные на вторых ролях, всё больше в роли официантов и артистов.

Есть и компании преуспевающих чёрных, но немногочисленные. Держатся они в большинстве своём несколько особняком, смешанные компании редки.

— Где там твоя подруга? — Интересуюсь у любовницы, поглядывая на часы.

— Она мне не подруга! — С негодованием, — у неё свой круг общения!

Переглядываюсь с Джокером, тот подмигивает и пожимает плечами. Улыбаюсь в ответ, и притянув любовницу, целую в висок. Затихнув в моих объятиях, ворчит уже потихонечку.

— Глэдис неплохая и очень симпатичная, но у неё родители с плантаций, понимаешь? Что она чёрная, а не цветная, ладно… Но у неё ещё бабушки-дедушки рабами были, воспитание тоже… рабское. Пусть родители и разбогатели недавно, а сидит это… понимаешь?

— Понимаю. Твои предки давно получили свобо…

— Мои предки никогда не были рабами! — Фыркает она, пихнув меня локтем, — Да, вот так! Чёрные среди предков есть, но рабов нет! Прапрадед мой ещё при французах в Новый Орлеан попал. История долгая, но рабом он не был!

— Прости! — Снова целую. Это действительно важно и Жаннет говорила что-то такое… мимо ушей пропустил, больно уж момент оказался неподходящий для таких откровений. Всё-таки креолка, несмотря на всё воспитание и образование, не слишком умна.

Щебечущая стайка чернокожих девиц, разряженных пышно и несколько безвкусно, прошла от входа в сопровождении двух цветных мужчин.

— Разные, видите? — Тихо сказала девушка нам, — парни наши… из нашего круга. А это — чёрные, они отдельно.

Разница сходу бросилась в глаза, и дело не только в цвете (ну или оттенке) кожи. Одеты креолы со вкусом, притом без слепых подражательств, видны элементы чисто креольской моды, вполне уместные и стильные.

Чернокожие девушки… ну действительно с плантаций! Одеты богато, но вразнобой и без понимания. Одна в чисто деревенском стиле… с поправкой на деньги. Другая скопировала наряд белой барышни, что при её цвете кожи смотрится неуместно. Да и с аксессуарами перестаралась. Но хорошенькая такая… уголёк.

Третья так… ни о чём, как выражался русский кузен. Упитанная губастая темнокожая девица с широким носом, одетая не то чтобы безвкусно, но без понимания. Явно за компанию взяли, как бы не в последний момент. Глаза круглые, вертит кудрявой головой по сторонам с видом попавшей на ярмарку деревенщины из глуши.

— Вон та моя? — Бесцеремонно поинтересовался Джокер, еле заметным жестом ткнув в барышню-уголёк, — ничего так… интересная.

Полчаса спустя совершенно очарованная манерами белого джентельмена, Глэдис заметно поплыла.

— Имей совесть, — тихонечко говорю Лесли, — понятно, что она дурища с плантаций, ну так и зачем это подчёркивать? Жаннет и креолы это знают, чёрные твоего юмора не понимают.

— Ты прав, — брат потёр лицо, — что-то меня занесло. Неловко немного, вот и пытаюсь шутить в своём извечном стиле. Неудачно?

— Почему же, — хмыкаю невольно, слегка повысив голос, заглушённый джазовым оркестром, коему с благоговением внимает Жаннет, — очень даже удачно, просто не вовремя. Перлы, публика не та.

— Шампанское, — ловлю официанта. Клуб Оникс один из немногих, где на сухой закон плюют прямо-таки демонстративно.