Полет ночной бабочки

Но, когда живешь с семьей, спать днем невозможно. Слышны разговоры, смех, ругань. Никому нет дела до того, что ты спишь. Вот я и сбежала от них, сняв отдельную квартирку. Все по дому делаю сама и не скучаю в одиночестве. За ночь так устаю от общения, что рада побыть одна.

Я наскоро умылась, подвела глаза, накрасила губы и отправилась на работу. Три года назад, когда я только начинала, то мысленно заключала это слово в кавычки. Потом кавычки исчезли. Работа как работа, почему бы и нет. А что еще мне оставалось делать, если я закончила с красным дипломом романо-германское отделение филфака, по специальности «французская филология», но заработать на жизнь не могла?

Начала с однокурсников и младшего преподавательского состава. Потом стояла на углу на Театральной площади, потом прочла объявление: «В гостиницу "Ротонда" требуются в качестве обслуживающего персонала девушки с высшим образованием не старше двадцати пяти лет». Мне было двадцать три и никому не нужный диплом.

До сих пор ума не приложу, зачем в объявлении было указано «с высшим образованием»? Я, как дура, взяла с собой диплом. Думала, с какой гордостью буду его показывать. Но Нина Петровна (тогда я еще не знала ее имени), даже не спросив моего имени, оценивающе оглядела меня с ног до головы, кивнула и сказала:

– Пишите заявление.

За три года «Ротонда» стала моим родным домом, где со мной считаются, уважают, – если бы не эта вчерашняя история.

Едва я вошла в комнату отдыха, как воцарилась гробовая тишина. Девочки умолкли, на мое приветствие никто не ответил, даже не повернулся в мою сторону.

На большом обеденном столе среди чайной посуды я заметила лист бумаги. Из любопытства взяла его и пробежала глазами. Это оказалась повестка в милицию на завтра, на девять утра на имя Малышевой Светланы Владимировны – на мое имя! Ни одна из этих кобыл ни слова мне не сказала. Хороши подруги, однако.

– Да-да, Светочка, это вам повестка, – раздался у меня за спиной певучий голос Нины Петровны. Оглянувшись, я увидела на ее надменной физиономии довольную улыбку.

– Ну, и чего вы радуетесь? – Я пожала плечами. – Ведь я расскажу все, что знаю про Артака и про вас, вот и все. Молчать не собираюсь.

Не без внутреннего злорадства заметила я, как вытянулось лицо Нины Петровны, а рот приоткрылся в гримасе ужаса.

– Ты не сделаешь этого, Светочка.

Я презрительно фыркнула. Из переводных английских романов набралась Нина Петровна таких выражений. Я эти романы читала в подлиннике, и конструкция, которая переводится столь нелепыми фразами, на самом деле звучит по-другому.

– Ты такая добрая, хорошая! Ты не станешь меня подставлять, правда?

– С какой стати я должна подставлять себя?

Слащавый тон Нины Петровны был еще омерзительнее ее торжествующей улыбки.

– Почему вы вообразили, будто это сделала я? Мало ли у кого была возможность подсыпать лекарство в бутылку.

Ответом мне было гробовое молчание.

– Ты бессовестная дрянь, Света, – обрушилась на меня Нина Петровна. – Совершила злодейство, а за тебя сидит Юленька, между прочим, твоя подруга.

– Я не убивала, – крикнула я в ярости. – Поймете вы это, наконец, или нет?

– Ты лжешь, – невозмутимо заявила Нина Петровна. – Кроме тебя, больше некому.

– А вы?

– Будь добра, придержи язык, – произнесла Нина Петровна царственным тоном. – Завтра пойдешь в милицию, – продолжала она. – Мне все равно, что ты будешь там лгать и как собираешься выкручиваться. Но учти, если после твоего визита в милицию мне пришлют повестку, ты будешь уволена и я сделаю так, что ни одна городская гостиница тебя не примет, а менты затаскают на допросы.

С этими словами она величественно выплыла из комнаты.

В изнеможении я плюхнулась на диван. Час от часу не легче. Сначала повестка, затем угрозы Нины Петровны. Да пошла она со своими угрозами! В милиции тоже люди работают, причем мужского пола. И пока тебе нет тридцати, фигура не заплыла жиром, всегда можно договориться. Кто знает, что у этих ментов на уме? Как я могу гарантировать, что после беседы со мной они не вызовут и ее?

Распутывать это дело надо, решила я. Девочки стали потихоньку переговариваться.

Да, надо раскапывать, разнюхивать, раскрывать, кто на самом деле все это сделал. Иначе нам просто не выбраться из этого дерьма. Необходимо поговорить с основными подозреваемыми.

Кое с кем я уже побеседовала. Например, с Юлиной мамой, и выяснила, что та ничего не знает. Нина Петровна черта с два что-нибудь скажет. Остается Артак. Артак! Я так и подскочила на месте. Ну конечно, Артак. Вот кого необходимо раскрутить на треп. Наверняка он что-нибудь знает.

Я взглянула на часы: время раннее, обычно он приходит чуть позже. Вчера был, может сегодня не появиться. Но день выдался теплый. В такую погоду Артак является почти ежедневно. Надо только не пропустить его, а то другая девочка перехватит. А вдруг он уже здесь? Спросить этих телок, но разве они скажут? То и дело бросают в мою сторону враждебные взгляды.

Я решила перехватить Артака у входа. По пути заглянула на кухню и заметила Олю. Та раскладывала по маленьким тарелкам салат.