Полет над бездной

Ну вот. Нашла кому говорить об угрозах, которые щедро расточаются в адрес нашего агентства ежедневно и, что самое неприятное, практически еженощно. Валентина уже использовала одну из упомянутых мною угроз, вставив ее в свою дрожащую фразу-предположение.

Шульгин досадливо поморщился:

– Что ты за глупости такие говоришь?

– Это не глупости, мне Мария… – начала было Валентина, как сверху донесся бравурный рев проснувшегося дитяти и практически тут же, обрадовавшись концерту, залаял пес Счастливчик. Родион качнул головой и сказал:

– Пойди поднимись к ребенку. Что-то он там раскричался. Да и собаку уйми, она, кажется, не кормлена.

Валентина ушла, что-то недовольно бурча под нос. Я посмотрела на сдержанное лицо босса и спросила коротко:

– Ну что?

– Честно говоря, пока и не знаю, что тебе сказать, – ответил он. – Собственно говоря, ты сейчас сама этого деятеля увидишь.

– При погонах?

– Вряд ли, – ответил Родион Потапович. – У них в конторе не принято афишировать свои чины. В штатском он приедет скорее всего.

– Понятно, – сказала я. – Гости из ФСБ. Мне, разумеется, не присутствовать, как обычно? Буду только рада.

Родион некоторое время словно промерял меня в глубину очень пристальным, практически нескромным взглядом и наконец удосужился ответить:

– Нет. На этот раз твое присутствие потребуется. Будем вместе открещиваться руками и ногами.

Глава 2

Ожидаемый генерал оказался довольно невзрачным типом. Серым. Да и подъехал он на невзрачной серой «Волге», забрызганной грязью. Где он сподобился забрызгаться, ума не приложу, так как последние две недели дождя не было не только в метеосводках, но даже во сне.

Мы с Родионом смотрели за ним через камеру наружнего наблюдения. Генерал что-то коротко сказал шоферу, плечистому молодцу с мясистыми ушами и массивным, гладко выбритым затылком, и раскачивающимся шагом направился к нашей двери. Не дожидаясь, пока он позвонит, я нажатием кнопки деблокировала дверь.

Через секунду он показался в дверном проеме и стал оглядываться.

– Да, это здесь, товарищ генерал, – сказал Родион. Генерал медленно приблизился к боссу и по некотором раздумье протянул ему руку, пожав кисть Шульгина одними кончиками пальцев. Потом его взгляд переместился на меня, и генерал предположил гулким бочковым басом, раскаты которого, как помнится, просачивались даже через телефонную трубку:

– А это, конечно, твоя жена, а, Шульгин? – Не дожидаясь ответа, генерал подошел ко мне и протянул руку. Машинально я коснулась его ладони. Она оказалась сухой и очень горячей. Как пляжный песок.

– Товарищ Шульгина, – с хитрой улыбкой, открывавшей маленькие серые зубы, произнес генерал, – у нас разговор с вашим мужем. Так что мы пройдем в кабинет. Давай, Родион, шевелись.

– Только это не моя жена, – настороженно сказал Родион Потапович, – моя жена наверху, с ребенком. А это – моя ассистентка, компаньонка, моя правая рука. Мария Якимова. Вы о ней, кажется, упоминали в телефонном разговоре, товарищ генерал.

Темные буравчики генеральских глаз впились в меня с кровососущим пиявочным эффектом. Откровенно говоря, я никогда не любила, когда меня так разглядывают. Особенно когда я одета по-домашнему: в шортах куда выше колена, в босоножках и легкомысленной желтой майке, которую босс шутя называл «клинической униформой». С Родионом Потаповичем мы столь плотно контактировали по работе, что я его и за мужчину-то почти не считала (в хорошем смысле этого слова). А вот в присутствии этого серого генерала я почувствовала себя неловко.

– Значит, я ошибся, – наконец сказал посетитель, – это и есть ваша Мария. Я ее представлял по-другому. На манер тех снайперш, что были в наемниках у чеченцев еще в первую войну. Этакая белобрысая монументальная дама с бицепсами и трицепсами, бегающая стометровку за одиннадцать минут и попадающая из «оптики» в спичечный коробок с пятисот метров. В общем, такая бой-баба.

– Я вас разочаровала, товарищ генерал? – почти не скрывая вызова, спросила я. – Мне нужно потолстеть и форсировать стрелковую и беговую подготовку, не говоря уже о наращивании мускулатуры?

– Отставить такое говорить, – полушутливо отозвался он. – Напротив, приятно видеть, что и красивых женщин в России можно приставить к делу, а не только пускать по подиуму и по панели.

Надо сказать, что и эта фраза была далека от того, чтобы счесть ее комплиментом. К счастью, Родион Потапович наконец-то соблаговолил вмешаться и прекратить эти, с позволения сказать, неуставные разговорчики.

– Товарищ генерал, и вы, Мария… давайте перейдем непосредственно к делу, – строго сказал он. – Пройдемте в кабинет.

В кабинете генерал оглядел интерьер, цокнул языком, последовательно ткнул пальцем в клавиатуру ноутбука на столе Родиона, в лазерный принтер и в модем, потом взвесил на руке массивную бронзовую пепельницу в виде головы царицы Нефертити, привезенную одним из знакомых босса из Каира, и, наконец, резюмировал общее впечатление от увиденного:

– Неплохо устроился, товарищ Шульгин. Компьютеры, кондиционеры… диван вон какой славный. Кожаный, надо полагать?

– Кожаный, – сухо подтвердил босс.