Полет над бездной

– Посмотрим, – сказал Епанчинцев. И действительно посмотрел туда, где находилась сцена. Там скудно экипированных девушек, под конец номера и вовсе расставшихся со всякими намеками на одежду, сменили четыре стилизованных под танцовщиц парижского «Мулен руж» или «Крэйзи хорс» трансвестита. Трансвеститы – это такие люди, в основном мужеского пола, которые упорно не желают одеваться так, как им предначертала матушка-природа, и потому облачаются в бабские тряпки, намекая на свои потайные желания.

Упомянутый квартет начал бодро отплясывать какой-то совершенно дикий танец со вскидыванием ног (но не канкан) и срыванием с себя фрагментов одежек, отчего те трещали, рвались и расходились полосами (но не стриптиз).

Выглядело это, на мой взгляд, просто отвратительно, к тому же один из четверки был безобразно заплывшим жиром негром, а еще один – на редкость безобразным карликом, то и дело задиравшим подол платья и демонстрировавшим честной публике свою отнюдь не женскую сущность. Еще один казался безобидным субтильным педерастом, но с оттопыренными ушами и совершенно бессмысленным выражением лица.

«Тоже мне клуб гомункулов, – подумала я. – Просто черт знает что!»

В этот момент Японец, не отрывая пренебрежительного, но тем не менее любопытствующего взгляда от кривляний отвратительной четверки на сцене, кивнул бармену:

– Один вопрос, эй!

Экзотичный бармен, облаченный выше пояса в строгий черный пиджак с бабочкой, а ниже – в ярко-оранжевые кожаные шорты с кружевной шелковой окантовкой, возник рядом, как по команде:

– Я вас слушаю.

– Простите, где я могу найти господина Вишневецкого?

– Вишневецкого?

– Да.

– А… ну…

– А если поконкретнее?

– Он должен подойти, – не моргнув глазом, проговорил тот. – Впрочем, возможно, он в клубе.

– В клубе? – переспросил босс.

Бармен посмотрел на него, не мигая, потом потер мизинцем накрашенный глаз и, обернувшись, сказал кому-то за полкой:

– Винсент, милый, оторвись на секунду.

Винсент оказался огромным негром, причем одетым вполне прилично для этого заведения: синие джинсы, футболка «Аякса». Единственное, что, на мой взгляд, выпадало из его прикида, – ярко-желтые волосы и увесистые прихотливой формы серьги в ушах.

– Эти господа ищут Гжегоша.

– Гжегоша? – переспросил Винсент хриплым и почти угрожающим голосом, не сулившим ничего хорошего. Он говорил практически без акцента. – А мне-то чего, что они ищут этого козла?

– Нехорошо, Винс, – прощебетал бармен, не переставая одновременно с потрясающей скоростью мешать коктейль. – Господину нужно найти Гжегоша.

Словосочетание «найти Гжегоша» прозвучало как-то особо напористо, если учесть, что до этого бармен говорил нараспев, характерно растягивая слова и жеманно картавя на французский манер.

– Пусть сначала отсосет километр черных членов, – выдал Винсент, не глядя на несколько оторопевшего Епанчинцева, а потом, кажется, добавил нечто еще похлеще, но я, к своему счастью, не расслышала. – Ладно, пошли. Отведу тебя и тебя к Гжегошу. Хотя нет, пусть лучше этот гребаный обрубок их проводит.

Тут я была вынуждена отскочить от Японца, потому что он поднялся и стал шарить глазами по сторонам. Мне пришлось поневоле наклонить голову, чтобы не показать своего лица, и в этот момент на меня сверху упало что-то тяжелое, и я на мгновение потеряла ориентацию в пространстве. Оказалось, что мне в голову угодила массивная вазочка с мороженым, брошенная в бармена кем-то из обкуренных гостей клуба.

Ко мне подскочил охранник и стал смахивать мороженое, тающее на моих щеках и висках. Кто-то сбоку тонким голоском предложил мне «облизать мордочку»…

Придя в себя, я огляделась в поисках босса и Японца – и похолодела.

Их не было на прежнем месте. Более того, этой парочки вообще не было в зале.

* * *

Забыв о собственных проблемах, я подскочила к парочке «голубых», сидевшей за стойкой рядом с боссом и Японцем, и скороговоркой спросила:

– А где тут, простите… те двое, что сидели рядом с вами?

Один из молодых людей вовсе не обратил на меня никакого внимания, а второй нехотя поднял ко мне сильно накрашенное лицо и бросил равнодушно:

– Захомутали твоего цыпу, наверное.

И снова уронил голову на плечо к своему дружку.

Я повернулась и увидела того самого негра Винсента, что проявлял склонность к изысканной речи. Я обратилась к нему с тем же вопросом, но в ответ услышала:

– А кто тебе там нужен?

– Вообще-то Вишневецкий, – ответила я.

– Повадились, – подозрительно проворчал он. – Ну ладно… Ладно, я говорю!

– Что ладно?

– Тех ищешь? Так какого ты там какофонишь с этими вонючими нарковскими козлами, мать твою? – Он выразительно посмотрел на сонную парочку. – Шагай за мной и не ступорься, а то мне некогда дожидаться, пока ты растелишься! Давай поворачивайся!

Такого образчика тотальной вежливости, как этот Винсент, я еще не встречала.