Полет над бездной

– А, вот и ты, Машутка! Так здорово, так здорово! Как хорошо, что мы поехали!

– Ты что, на что-то удачно наткнулась? – спросила я.

– Ну, не надо быть такой пошлой, Машка! – звонко засмеялась она.

– Ты что, в прямом смысле это поняла?.. Я образно говоря. Вот. А мы…

– А где мой-то? – перебила она, не дожидаясь, пока я договорю. – Вы как запропали, так и с концами. Или у вас проклюнулась симпатия? Курортный роман?

Громы и молнии не состоялись. Я ответила:

– А он в казино. Играет.

– Ну и пусть себе играет, – заключила она. – Ладно. Я все, спать, Маша. Устала, утомилась. А хорошо мы сегодня с тобой!.. Завтра – в бассейн, там вроде какие-то каскады. Пойдем?

– Пойдем, – сказала я. – Спокойной ночи, Валь.

Хмель бродил в голове. Идти обратно в свою каюту не хотелось, и я снова вышла на палубу. Тут я столкнулась с компанией подвыпивших хлопцев и парой дивчин, судя по мове, с Западной Украины. «Хлопцi» набивались познакомиться, при этом кто-то клеймил позором и призывал «вбити всiх клятих жидiв и москалiв».

– Я сама из москалей, паньство, – ответила я. – Так что знакомьтесь с негритянками. Там хоть будет гарантия, что они не из москалей и не из жидов.

– Сурьезная барышня, – переходя почему-то на простонародный русский, сказал один из хлопцев.

Я побродила по палубе и неожиданно для себя самой улеглась в одну из шлюпок, что имелись на борту теплохода на случай непредвиденных эксцессов. Конечно, это довольно глупо, потому что было весьма прохладно и я вполне могла простудиться, а главная глупость состояла в том, что лежка в шлюпке и платье из Парижа – вещи, в общем-то, плохо совместимые.

Я лежала и смотрела в звездное небо. Мало-помалу чувство глубокого, отстраненного покоя снизошло на меня. Не хотелось ни шевелиться, ни думать. Надо мной – бездна неба, подо мной – бездна моря, молодость, ночь и рассеянные нежные звуки где-то там, на грани сознания… что еще надо?

…Голоса возникли неожиданно и как-то сразу буквально в двух метрах от меня. Я пошевельнулась и даже хотела было спросить, что такое, но тут же замерла на дне шлюпки, осознав, что именно я услышала.

– А этот хваленый Шульгин тоже раскис, – говорил голос, который мог принадлежать только одному человеку, косоглазому, – почти все баксы просадил.

– Да, Петр Дмитрич говорил, что с ним могут возникнуть проблемы.

Я тяжело сглотнула: сказавший последнюю фразу совершенно точно был Алик. Только не тот небрежно-гнусавый Алик с нарочитым пацановским базаром, несколько устаревшим уже, а другой – спокойно и собранно цедящий неторопливые тяжелые слова. Вот оно что, дорогие россияне. Значит, вы не те, за кого себя выдаете? И, быть может, босс подозревал что-то подобное, если вот так сразу, без промедления, к ним приклеился?

Я затаила дыхание и слушала дальше.

– Не лезь к нему, вот и не будет проблем, – проворчал еще один, в котором я уже без труда опознала Японца. – Откуда шеф взял, что этого Шульгина подослали, чтобы вытрясти из Вишневецкого секреты этой самой квадросистемы? Он с женой, опять же, с этой своей дамой… красивая, кстати. По всему видно, люди отдыхают.

– Если он говорит, значит, знает Шульгина, – сказал косоглазый, – и мою систему…

– Ладно, Вишневецкий, заткнись, – лениво прервал его Алик.

Вишневецкий! Этот косоглазый господин, так озабоченный проигрышем ста двадцати трех долларов и особенно судьбой закатившихся под стол двух пятицентовиков, – и есть тот самый Вишневецкий? Быстро, быстро поручение проклятого генерала Азарха испортит нам отдых!

– В общем, работай дальше и не болтай. Петр Дмитрич предупредил нас, что ты парень обстоятельный и подготовленный, так что без фокусов. Если что, сам понимаешь… Хоть КГБ давно нет, но методы работы у нас остались те же, даже на неофициальном уровне. Уяснил?

– Да я… – начал было тот, но тут же раздался глухой звук, словно от удара по мячу, и короткий сдавленный вопль: вероятно, терпение подвыпившего экс-работника КГБ Алика лопнуло.

– Мало мы тебе, сука, вложили за этого ренегата Селадеса, а? – прошипел он. – Собрался кинуть Петра Дмитрича и всех нас, а теперь еще выеживаешься? Скажи спасибо, что хоть живой остался.

– В отличие от Селадеса, между прочим, – подытожил молчаливый Японец.

– Вы меня не так поняли, – тихо заговорил Вишневецкий. – Я ничего не…

– А чего мы вообще поперлись на палубу? – прозвучал ленивый голос Алика, бесцеремонно обрывая дрожащий тенорок косоглазого. – Нечего тут!.. Пойдем. Там, в казино, еще часов до четырех веселуха будет продолжаться.

И я услышала глухо удаляющиеся шаги.

Та-а-ак! Кажется, на этот раз судьба распорядилась мною, как юнгой Джимом Хокинсом, который, сидя в бочке из-под яблок, подслушал зловещие секреты пиратов во главе с судовым поваром Джоном Сильвером. Значит, эти двое, Алик и Японец, на самом деле никакие не братки из Питера, а бывшие сотрудники КГБ, ныне работающие на… ну, конечно, на пресловутого Платова, владельца компании «Плато Барселона», которая фрахтует вот этот лайнер, «Александр Скрябин»! Что же получается? Что эти двое уже сейчас подозревают босса… да и меня тоже соответственно?..