Полет над бездной

– Как это что? – прогрохотал тот. – Вот теперь вместо этой шалавы пришлось взять с собой Японца. А эта дура валяется в больнице… ногу сломала, е-мое. А мне тут паси Японца, в натуре.

Я посмотрела на второго гоблина, которого Алик назвал Японцем, и не обнаружила в его внешности ничего такого, что наталкивало хотя бы на косвенную принадлежность или даже отдаленное отношение к обитателям Страны восходящего солнца. Коктейль приятным теплом растекался по телу, с размеренной приятной ленцой бродил в голове, весьма располагая к общению, и я спросила:

– А почему Японец?

– Так он, дятел, прилип, как банный лист к заднице… возьми да возьми, – пожаловался Алик, – грит, типа, без проблем, что прокружили с телками, мы их тут и на кораблике ангажируем… типа, снимем, – расшифровал он непонятный широким массам термин. В число означенных масс, если судить по недоуменно скривившейся физиономии, входил и Японец. Оставалось только гадать, откуда сам Алик почерпнул представление о том, как нужно правильно произносить и в каких случаях вообще уместно употреблять такое мудреное слово.

– Да я не о том, – покачала головой я, – я насчет прозвища… откуда такое имя – Японец?

– А… – открыл было рот тот, но Алик предупредил его слова скоропалительной и высокоинформативной тирадой:

– А это я тебе легко, типа, втолкую. Ты, Анюта, у нас подкованная, так что быстро просечешь. Он когда еще шелупенью был… типа, в детстве… он книжку прочитал. Как она называется там, Японец?

– «Республика ШКИД», – угрюмо ответил тот.

– Во-во… и, типа, там был такой брателло, которого тоже звали Японец, и он в нулищу смахивал на нашего, значит. А наш Японец про книжного какой-то бутор гнал… ну, еще в детстве, и его и окрестили. Понятно, стало быть?

Я кивнула, Родион Потапович так и вовсе сидел, расслабленно улыбаясь.

– А ты с кем плывешь? – продолжал Алик. – Один, или с братвой, или, может, типа, с «волынкой»? С Анютой вместе или встретились уже тут?

– Тут, – коротко ответил Родион, глядя на входящую в зал ресторана Валентину в элегантном, хотя и очень просто сшитом и довольно коротком платье. – А плыву я вот с кем.

Валентина окинула зал несколько напряженным взглядом, заметила нас в компании двух колоритных братков и, мгновение поколебавшись, направилась к нашему столику.

Взгляды двух новых «старых знакомых», подкативших к нам в ресторане, скрестились на ней, потом Японец смачно прищелкнул языком, а Алик издал неопределенный звук, по эмоциональной насыщенности и тембру напоминающий гортанное «гы-гы» в исполнении самого сексуально озабоченного гиббона зоопарка.

– Молодца, Димон, – сказал Алик, – хоть и лохматый, а молодец. Плыл с одной, теперь будешь с двумя, если мы кому из них очень не приглянемся, а? – И он чрезвычайно хитро подмигнул мне.

– В самом деле, – глубокомысленно присовокупил Японец, с видом глубоко озабоченным поскребывая в канонически обритом затылке.

Босс свирепо усмехнулся.

– Не покатит, мужики, – медленно выговорил он, приложившись к широкому лицу сначала одного, а потом другого амбала далеким от восторга взглядом.

– Шучу, шучу, – поспешил вставить Алик. – Чтоб мы у своего же… Извини, коли че не так. У Японца с чувством юмора плохо, это он забурил всю тему.

Японец выбулькнул нечто, означающее полное согласие со словами своего кореша.

Подошла Валентина. В новом платье и с легким, но весьма умелым макияжем она выглядела года на двадцать два.

– Валя, это мои знакомые ребята Алик и Японец, – непринужденно представил парочку Родион Потапович, а потом повернулся к первому и сказал: – Господа, еще увидимся… например, сегодня вечером в казино. Если хотите, конечно.

– А-а-а, типа, можем рвать ласты, – ухмыльнулся Алик и махнул рукой Японцу: дескать, подымайся и не мешай человеку рулить с его дамами. – Ну че, тогда до вечера, Димон.

Парочка встала и направилась к своему столику завершать так успешно начатую трапезу. Валентина же недоуменно посмотрела им вслед, потом на меня и, переведя финальный вопрошающий взгляд на своего мужа, проговорила:

– Кто это?

– Да так… старые знакомые. По крайней мере они сами так думают, – отмахнулся босс.

– То есть как это… сами так думают? И почему они называют тебя Димоном?

– А Марию они, между прочим, называют Анютой. Если им так удобнее, пусть называют. Хорошие ребята, между прочим, – улыбнулся Родион Потапович, с явной иронией глядя на напряженное лицо Валентины с тревожно и недоверчиво сузившимися темными глазами.

Я поспешила добавить:

– Валя, они нас перепутали. Но вообще забавные, как эти… в зоопарке, приматы.

– Я надеюсь, что эти новые «старые знакомые» не причинят вам тех беспокойств, какие вы оба, великие детективы, с такой охотой наживаете на свою шею, – тихо сказала Валентина. – И если ты помнишь, Родик, что мы поехали отдохнуть, то я не хочу, чтобы ты затевал тут шерлокхолмсовские штучки… ты понял, что я имею в виду, правда?

– Ты мне не доверяешь, что ли?

– Все-таки все мужчины, даже самые умные и рассудительные, непроходимые глупцы, – улыбнувшись, проговорила она с внезапно просветлевшим лицом. – Ладно, пора обедать, Димон и Анюта.