Полет на Йиктор

На этот — второй — раз за столом сидели двое: мужчина в униформе и еще такой, который был настолько толст, что его бока буквально свисали из кресла. Судя по его виду, он строил из себя значительное лицо; коммандер же вел себя более непринужденно, он сидел, покуривая душистую сигарету, ароматный дым которой боролся с затхлым запахом древнего помещения.

Когда Фарри вошел, никто из сидящих не обратил на него никакого внимания. Фарри с охранником остановились рядом спинами к стене и стояли так до тех пор, пока толстяк не сделал нетерпеливое движение в сторону экрана слежения.

— Согласно донесению, звукопоглотителя здесь нет, но все сказанное здесь не дойдет до долины.

— Никогда, — заметил его компаньон. — У этих тэссов есть свои защитные устройства…

Толстяк капризно выпятил губы.

— Да что может засечь следящее устройство, установленное столь далеко? — Он сложил вместе большой и указательные пальцы и щелкнул ими прямо напротив следящего экрана.

— Мы еще увидим, насколько оно эффективно. — Коммандер сделал глубокую затяжку, затем выпустил огромный клуб голубоватого дыма. — Не так ли, отребье? — Его голос мгновенно лишился спокойной ленивой интонации, и теперь он рявкал, как может рявкать только лидер, отдающий приказ и ожидающий, что его немедленно исполнят.

Фарри с трудом сумел взять себя в руки, чтобы держаться стойко. Он боялся и ненавидел Расстифа, но это чувство было сущим пустяком по сравнению с тем, которое вызывал у него этот человек. За произнесенными только что словами он ощущал явную угрозу, которая ударила словно хлыст.

— Я не знаю, на что способны тэссы. — Фарри сказал правду, но опасался, что ее не примут.

— И все же ты путешествовал вместе с ними, ты был в их долине, закрытой для посторонних. А они не пускают туда никого, если не уверены, что этот человек на их стороне. Или ты образчик настолько слабой и ничтожной твари, что они относятся к тебе, как к одному из своих «малышей» — тем самым животным, которых они собирают вокруг себя, меняясь с ними местами? Так кто же ты, отребье, человек или зверь? Возможно, они уже поработали над тобой при помощи своей воли, и скоро у тебя вырастут когти и клыки. И все-таки я не верю этому… пока.

Толстяк, отведя взгляд от следящего устройства, уставился на Фарри.

— Добейся от него правды, — угрюмо произнес он. — Надо проверить его!

Фарри понимал, что это означало, и ему понадобилось великое мужество, чтобы удержать себя в руках и не затрепетать и не заорать от ужаса. Они намеревались принудительно испробовать на нем один из своих механизмов, который сразу выдаст любое его желание и выудит из него любую информацию, которую ему хотелось бы скрыть.

— Очень хорошо. По крайней мере, все станет ясно. Зачем ты понадобился тэссам, отребье? На тебя же смотреть тошно, до того ты жалкий образец! Но, возможно, для тех, кто находится в очень близких отношениях с животными, твое уродство не имеет особого значения. Вот мы и поглядим.

С этими словами босс взмахнул рукой, и не успел Фарри пошевелиться, как охранник сгреб его за рубашку, как раз в том месте, где его горб был наиболее чувствителен к боли, и потащил куда-то, несмотря на отчаянные стоны своей жертвы. Его резко развернули вправо и толкнули в кресло, которое подкатил другой охранник.

Один из них жестоко держал его голову под самым неестественным углом, в то время как другой грубо нацепил ему на лоб серебряный обруч, от которого во все стороны разбегались проводки, теряющиеся где-то над головой Фарри. Он не мог даже пошевелить головой, не говоря уже о том, чтобы приподнять ее, чтобы посмотреть, где заканчиваются провода. И вот теперь он стал пленником силы, которой боялся все сильнее и сильнее, при этом прекрасно сознавая, что ему уже ничего не поможет.

— Как тебя зовут?

Допрашивал толстяк.

— Фарри.

— Фарри? — На лице коммандера появилась недовольная морщинка, словно они вместе пытались ухватить нить воспоминаний.

— Кто ты?

— Горбун. — Он ответил правдиво, стараясь проверить, сумеет ли настолько ограничить их осведомленность, чтобы выиграть для себя хотя бы несколько очков.

— А что еще? — поинтересовался коммандер, слегка наклоняясь к нему через стол. Он прицелился в Фарри кончиком своей сигареты, словно хотел использовать ее, как лазер, чтобы после вместе с окурком отправить свою жертву в мусорное ведро.

— Фарри. — Это тоже было правдой. Он твердо придерживался мысли, что если будет ограничиваться прямыми ответами на поставленные вопросы, то, возможно, в итоге не станет предателем.

— Ты родился в Приграничье?

— Не знаю. — И снова правда, а они не смогут узнать это ниоткуда, поскольку он сам толком не знал, где появился на свет.

— Человек всегда знает, где он родился, если он не идиот, — презрительно проговорил толстяк. — А мы не верим, что ты идиот.

— Тогда почему ты сказал, что не знаешь, где родился? — ровно произнес коммандер, не выказывая никакого раздражения, как это только что сделал толстяк, хотя именно он был самым опасным из этой парочки, а Фарри понял это с самого начала.

— Я не могу вспомнить.