Полет лошади

— Знаешь, чтобы унести мою тайну с собой в Атлантиду, ты должен выполнить единственное условие. Как я понимаю, ты все еще не отказался от своей затеи? Знай, прежде, чем использовать Колесо в своих целях, тебе придется поведать людям о его магических свойствах. Сделать это очень легко. Такое крупное государство, как Атлантида, наверняка имеет немало врагов, верно? Ты поведаешь им о том, как за одну ночь можно потопить ваш остров.

Аран машинально ощупывал то место, куда вонзился кинжал, но ничего не чувствовал.

— Вытащите его, — упрямо повторял он.

— По-моему, лучше оставить все на своих местах. Теперь мы оба висим на волоске от смерти, мальчик-волк. Прощай, и не забудь передать от меня привет студентам Школы Меркантильных Гуманитариев. Ох, чуть не забыл — не надо возвращаться обратно через ущелье Хвирин.

— Потомок обезьяны! — пронзительно закричал Аран, но больше не мог произнести ни слова — вдруг оказавшись возле решетки, он превратился в волка и, даже не коснувшись прутьев, выскользнул наружу. Его мозг инстинктивно реагировал на клинок, пронзивший сердце, а зловещий смех Колдуна продолжал звучать у него в ушах, пока он спускался с холма. Он не смолкал, даже когда оборотень почувствовал живительную лесную прохладу.

Его следующая встреча с Колдуном состоялась лишь через тридцать лет в тысячах миль от той злополучной пещеры.

II

Если подворачивался удобный случай, Аран путешествовал, приняв волчье обличье. На дворе стоял век всемогущего волшебства; оборотень мог изменять свой внешний вид в любую из тех минут, когда луна заливала Землю белым, прозрачным светом. Аран-волк имел возможность добывать себе пропитание обманным путем, а попросту — грабить жителей окрестных деревень и городов. При этом он сохранял деньги, которые наверняка должны понадобиться ему для скорейшего возвращения на родной остров.

У него в голове вертелась отборная брань в адрес Колдуна.

Один раз он даже не удержался и, поднявшись на невысокий холм, повернулся на север, в сторону деревни Шейл. Он ощетинился, вспомнив громкий смех хозяина пещеры и стеклянный кинжал. Он мысленно представил себе горло Колдуна и почувствовал во рту солоноватый вкус его крови, брызнувшей фонтаном из прокушенной артерии. Но тотчас же перед глазами Арана предстал яркий, замысловатый узор на спине Колдуна, и оборотень отчетливо осознал, что потерпел поражение, — сражаться с призрачным демоном он бы никогда не отважился. Аран завыл и повернул к югу.

Через некоторое время он понял, что приближается к горному массиву Нилдисс, как бы центральной оси континента. За грядой скал плескалось море, где на волнах соблазнительно покачивались лодки, готовые унести его домой вместе с тайной, доверенной ему Колдуном. Может быть, следующему смельчаку повезет больше…

И Аран, не задумываясь, направился к ущелью Хвирин.

Некогда эта непрерывная цепь гор была непреодолимым препятствием для торговцев. Позже, примерно тысячу лет назад, чародей из Ринилдиссена совершил истинное чудо — расколол горный массив пополам, словно ударив по нему топором. Окруженное со всех сторон отвесными скалами, ущелье Хвирин плавно спускалось к побережью, а его сравнительно пологие склоны казались отполированными рукой неизвестного умельца.

Частенько там приходилось вылавливать разбойников, и делать это с каждым годом становилось все труднее — в районе ущелья заклинания против бандитизма не срабатывали, и в ход вместо них пускались обыкновенные мечи. Такие усилия компенсировались хотя бы тем, что горные драконы-людоеды исчезли сами по себе не так давно.

Аран остановился у входа в ущелье и, углубившись в раздумье, присел на задние лапы.

Ведь Колдун, желая сыграть со своим пленником злую шутку, мог нарочно направить его в обход, по горной гряде Нилдисс.

Однако кости драконов, валяющиеся поблизости от ущелья, говорили сами за себя — драконы подыхали там, где волшебство бессильно. Эти гигантские кости, несомненно останки рептилий, попадались тут на каждом шагу. По непонятным причинам некоторые из них расплавились, слившись воедино с окружающими скалами и выглядели теперь так, будто их возраст составлял десятки миллионов лет.

Аран и раньше пробирался через ущелье в волчьем обличье. Если бы эта территория была полностью лишена магических чар, то он бы с радостью принял свое изначальное человеческое обличье. Или он теперь никогда больше не станет восемнадцатилетним юношей?

«Скорее всего, я смогу пройти здесь, только оставаясь волком, — размышлял Аран. — В этом случае, меня может убить лишь оружие из серебра или платины. Стеклянный кинжал станет чувствителен, но… Черт! Я неуязвим, но волшебство ли это? Если в ущелье Хвирин бессильны заклинания…» — Он вздрогнул.

Клинок никогда не причинял ему боли, кроме каких-то отдаленных ощущений, да и те исчезли примерно за полчаса и уже не возобновлялись. Но Аран точно знал, что кинжал на месте — притаившаяся, невидимая смерть, пронзившая его сердце и терпеливо поджидавшая своего звездного часа.