Полет лебедя

— Добро пожаловать в наш дом, герр Андерсен! — воскликнула она, хватая его руку своими маленькими ручками. Первый же взгляд на него убедил девочку, что знаменитый поэт был всего лишь ребенком-переростком, поэтому она и обращалась с ним соответственно.

— Только подумать, самый известный поэт в Дании посетил нас! У меня просто захватывает дыхание!

Подобное заявление было едва ли верным, так как ей еще вполне хватило дыхания на то, чтобы продолжать болтать всю дорогу до дома. Бедному Андерсену удалось пожать ее руку и что-то пробормотать в ответ. Что он ей сказал, Ханс не помнил, но понял, что его слова позабавили девочку, так как ответом на них послужил радостный смех, унесшийся в дождь. Ханс Кристиан то смотрел на ее макушку, как раз на уровне с его плечами, и видел маленькие дождинки, блестящие в ее волосах, как бриллианты, то невольно любовался черными ресницами вокруг прекрасных карих глаз, контрастирующих со светлыми волосами.

Девочка впереди них вбежала в маленькую гостиную, которая в эту минуту была такой теплой и уютной по сравнению с мрачной погодой снаружи. В камине пылал сильный огонь, а рядом с ним спал лохматый пес, опустив голову на лапы. Вишневые занавески и яркие подушки придавали комнате цвет и живость. А пианино и кресло с рабочей корзинкой, перевернутой вверх дном, говорили о пристрастиях Элси.

Юная леди подбежала к камину. Маленькие красные башмачки затанцевали между розами на ковре. Она попыталась прогнать пса с его теплого половика.

— Уходи, Принц! Если ты съел суп, я поколочу тебя, проказник!

Принц с трудом открыл один глаз, лениво пошевелил хвостом и снова уснул.

— Он не трогал его! — запела Элси, приподнимая крышку с котелка, дымящегося над огнем. — Видишь, Йенс, я весь день держала его горячим. Тебя так долго не было.

— Пароход опоздал, — ответил брат, помогая гостю снять плащ. — Но теперь это не имеет значения, раз мы уже здесь.

— Конечно, нет, раз вы уже здесь! Теперь, Ханс Кристиан Андерсен, садитесь, пожалуйста, в самое удобное кресло, а я налью вам самый вкусный в мире суп! Разве здесь не удобно?

Ханс что-то вежливо пробормотал. Прекрасный звук его имени, слетающий с губ девочки, гипнотизировал его, и он позволил проводить себя в кресло, в то время как Йенс излучал гостеприимство, а Принц сопел. Ханс опустился в кресло, склонив голову на подушку, которую подложила ему Элси под затылок. Она стояла и любовалась на него, и Ханс Кристиан покраснел до самых корней волос.

Элси занялась супом, а Йенс сел рядом, чтобы начать разговор. Затем Элси подвинула свое кресло поближе к камину, чтобы оставаться в центре внимания.

Молодые люди продолжили беседу, но Элси все время, бормоча что-то над своими узлами и роняя ножницы, постоянно отвлекала их внимание на себя. По какой-то непонятной ему причине Ханс стал думать о красных туфельках. Он представлял себе, как их прелестная владелица танцует и танцует в них без устали.

— Мадам Ингеман была добра к нам, — заметил Йенс. — Я все еще чувствую вкус ее ужинов!

Ханс внезапно вернулся к действительности.

— Она написала мне, когда вышла моя книга. Хочешь, прочту тебе кое-что. Я, конечно, не согласен с ней. Но… А, вот оно.

Не дожидаясь согласия, он достал письмо из кармана и начал читать:

— «Я верю, что маленькие эльфы из твоего детства — твои добрые гении, так как когда они живут в твоем воображении и в твоем сердце, то можно не бояться, что ручеек понимания запутается среди сияющих камушков. Я уверена, что маленькие эльфы покажут тебе дорогу через ясное голубое небо».

Он свернул бумагу и покачал головой.

— Не понимаю, почему я должен быть ослеплен сияющими камушками. Меня не интересует ни роскошь, ни великолепие.

Йенс быстро прикрыл рот рукой, но глаза Элси расширились с выражением понимающей симпатии.

— Как жестоко говорить такие вещи! — воскликнула она, наклоняясь вперед в сторону камина. — Конечно же вы не будете ослеплены сиянием! Каждый великий человек должен признавать свое величие. Я думаю, что сияние просто обязательно!

Йенс с удивлением посмотрел на нее. Каких книжек она начиталась?

— Я знаю это, — ответил Ханс, его сердце стучало, как молот. — Некоторые люди отмечены Богом. Я не виноват, что принадлежу к их числу.

Йенс с кашлем поднялся. Андерсен не изменился. Те же самые мысли практически в тех же самых словах он слышал из года в год в школе. Не один раз он предупреждал юного гения не говорить вслух подобных сантиментов, на что в ответ Ханс начинал плакать и Йенсу приходилось соглашаться с тем, что он не понимает подобных вещей, так как сам не является дарованием.

— Если ты уже поел, Ханс, то я отведу тебя в твою комнату, где ты сможешь переодеться в сухую одежду, — предложил он. — У нас как раз есть время до ужина.

Элси уже было хотела запротестовать, но вовремя уловила взгляд брата. «Хватит!» — грозно говорил он.