Полет лебедя

Бедный Ханс Кристиан стал подниматься по лестнице, зажав свечу в руке. Комната наверху оказалась чуланом без окон, покрытым пылью, но в ней, как и сказала женщина, стояла старая софа. Потолок был такой низкий, что Хансу пришлось согнуться, а от сухого холодного воздуха его бросило в дрожь. Он поставил свечу на сломанный стул и присел на кровать, осмотреть свое новое жилище. Несмотря на то что оно было грязным и холодным, это все же лучше, чем берег канала, на котором Ханс Кристиан сидел еще несколько часов назад. Здесь он мог достать свой кукольный театр и в тишине работать над своими пьесами. Но двадцать риксдаллеров! Где он их возьмет? Мальчик не мог попросить об этом своих благодетелей. Они и так сделали для него слишком много. Но если женщина выгонит его отсюда, куда он пойдет? Он может попасть в беду. Хозяйка намекала на ужасные вещи, творящиеся в Копенгагене. Когда будущее выглядело таким светлым, он не мог сдаваться лишь потому, что не нашел для себя подходящего жилья.

Как обычно, начали капать слезы. На него смотрели глаза с портрета давно умершего мужа женщины. Когда-то, наверное, она его любила. Возможно, его дух все еще оказывает на нее какое-то влияние. Ханс приподнялся с кровати и в полусогнутом состоянии, похожий на огромного гнома, добрался до картины. Теперь в гротескном свете свечи казалось, что мертвый муж плакал вместе с ним. Ханс Кристиан почувствовал к нему сострадание. Вот где они вдвоем оказались, на чердаке, друзья по несчастью.

Внизу раздался крик женщины:

— Эй ты, ну где ты там?

Мальчик прижался к двери. К его лбу прилипла паутина, а щеки стали серыми от пыли. Должно быть, у женщины проснулась совесть, и она уже более мягко произнесла:

— Я буду брать с тебя шестнадцать риксдаллеров, но ты их заплатишь вперед. Если ты хоть на минуту опоздаешь оплатить, то сразу же вылетишь отсюда!

— О, спасибо, мадам. Мне будет здесь очень удобно! — радостно кричал Ханс. Если бы их не разделяла лестница, он бы обязательно обнял ее. Вместо этого мальчик сбросил ей монеты, и она жадно пересчитала их.

— Вот тебе белье! — крикнула она, кидая ему одно за другим несколько старых стеганых одеял. — И не жги долго свечу. Я не такая богатая женщина. Я не могу себе позволить жечь свечу всю ночь.

— Конечно, нет, мадам. Я немедленно ложусь спать, — пообещал ей Ханс Кристиан.

Напевая от радости веселую мелодию, он аккуратно заправил постель. Когда она была готова, Ханс снял ботинки, осторожно повесил костюм и забрался под одеяла. Вскоре он согрелся. Тогда мальчик уселся поудобней и, достав из кармана брюк карандаш и листок бумаги, использовав портрет старого мужа в качестве стола, начал писать радостное письмо матери. Когда Анна-Мария получит это письмо и отнесет к жене печатника, которая умеет читать, она узнает, что ее сын уже встал на дорогу славы. Он разговаривал с величайшими людьми этого города, которым он понравился. Теперь осталось переждать маленький период обучения, прежде чем он выйдет на сцену и поклонится датской публике.

Через полчаса хозяйка, совершая обход, посмотрела на чердак. На потолке все еще плясал лучик света.

— Затуши свечу! — рявкнула она.

Свет исчез, и женщина пошла дальше. Но свеча все еще горела. Ханс Кристиан прикрыл ее своей огромной шляпой. Теперь он был в безопасности. Из-под завернутого в рулон старого ковра появились два мышиных носика. В их владения так давно уже никто не вторгался, что они забыли страх перед человеком. Не спеша, переставляя ножки, они вышли на открытое пространство, которое являлось для них их бальной комнатой.

Ханс Кристиан с улыбкой наблюдал за ними. Он всегда любил мышей. Но сейчас у него не было времени, чтобы поговорить с ними. Помочив языком кончик карандаша, мальчик продолжал писать до тех пор, пока свет огарка не исчез в массе расплавленного воска.

VIII

Он опустился на колени и начал искренне молиться. Казалось, что дерево превратилось в святую церковь, принимающую его поклонение. Птицы запели так, словно они тоже стали прихожанами этой новой церкви, и благоухание дикорастущих цветов было похожим на аромат амброзии, в то время как молодой священник произносил слова из Библии: «День снизошел до нас, дав свет тем, кто сидит во тьме и тени смерти; чтобы направить их на путь покоя».

«Дочь болотного царя»