Читаем Полет лебедя полностью

Легкий ветерок поднял с реки обрывки помятой бумаги, один из которых прилип к плечу Ханса Кристиана. Механически он потянулся за ним, прочитал, и его лицо вновь засияло. Это была театральная афиша, сообщающая зрителям, что сегодня вечером состоится опера под названием «Поль и Виргиния». Ханс Кристиан слышал о сюжете этой оперы: он очень печальный. Поль оказался разлучен со своей любимой, Виргинией, так же как и Ханс со своей мечтой — театром. Нахлынувшее на мальчика чувство меланхолии трудно было переносить в абсолютном молчании, и Ханс разразился такими громкими рыданиями, что две крестьянки, проходившие мимо, остановились возле него.

— Ребенок, должно быть, болен, — сказала женщина в белом фартуке и синей шали.

— Или голоден, — добавила вторая. У нее было приятное лицо и чепец с крылышками. Затем они подошли поближе.

— Тихо, тихо! Скажи нам, где у тебя болит?

— Здесь, — ответил Ханс, указывая прямо на сердце.

Две женщины переглянулись.

— Сердце!

Они пожали плечами и осторожно опустились перед ним на колени. Как ужасно будет, если этот бедный парнишка замертво упадет прямо у их ног!

— Синева вокруг рта, — сказала Приятное лицо.

— Очень плохо, — согласилась Белый фартук, складывая руки у себя на животе.

— Это самая ужасная болезнь, которая только может быть у человека, — уверил их Ханс Кристиан. — Когда чье-то сердце разбито, не остается ничего, кроме страданий.

С этими словами он уронил голову на руки, и его слезы слились с синей водой канала. Никто ни до него, ни после не мог плакать такими огромными слезами, а только этот мальчик-мужчина, который позднее напишет: «Моя жизнь — прекрасная сказка, полная счастливых случайностей».

Женщины насупились, они не поняли его последних слов.

— Ты слишком большой, чтобы плакать, — мягко отчитала его Приятное лицо. — Может быть, ты голоден и не понимаешь, что с тобой?

Ханс Кристиан ничего не ответил. Он молчал, хотя и чувствовал, что то место в желудке, которое несколько часов назад было заполнено сыром и хлебом, подготовленным для него матерью, давно уже освободилось. Женщина не стала ждать ответа. Она сунула ему в руку огромный сандвич с вареным мясом, в то время как Белый фартук наполнила его другую руку фруктами и кусочком пирога. Приятное лицо положила ему на колени значительного размера сосиску и поднялась.

— Не спеши и поешь, сынок, — сказала она. — Берег канала — прекрасное место для пикника.

Ханс Кристиан разразился словами благодарности. Сейчас, когда один кусок уже попал ему в рот, а другой был на полпути, он чувствовал себя намного лучше. Вместо мрачного черного цвета будущее теперь представлялось ему тускло-серым, но без розовых налетов, как раньше.

Так, сидя на берегу и наслаждаясь едой, он наблюдал за тем, как белопарусные лодки плавали туда-сюда от рыбацкой деревушки до острова Амагер. Более крупные суда, построенные для морских путешествий, стояли на якоре в бухтах, их паруса были спущены. На некоторых из них матросы драили палубы или как обезьяны скакали по реям. Ханс Кристиан начал сочинять про них истории. Он дошел до места, где китайская принцесса встречается с одним из матросов, который на самом деле был сыном короля, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. С сосиской, зажатой в руке, мальчик резко обернулся, чуть было не сорвавшись в воду.

Толпа превратилась в компактную массу напротив театра, оставив пустой проход к каналу. На Ханса стояла и смотрела девочка примерно его возраста. Она была одета в голубое платье, перехваченное ленточками, а ее шляпка оказалась украшена искусственными розами и бантами. Из-под гофрированной юбки выглядывали маленькие сатиновые башмачки, а ее миниатюрные ручки в белоснежных перчатках держали зонтик, который представлял из себя настоящий водопад кружев. Каштановые кудряшки девочки, отливающие золотом в лучах солнечного света, спадали на маленькие плечи.

— Фарфоровая пастушка! — воскликнул Ханс Кристиан.

Девочка улыбнулась и сделала шаг в его направлении. Теперь мальчик смог разглядеть, какими синими были ее глаза и какими розовыми щеки.

— Что ты сказал?

Ее голос, как и ожидал Ханс, звучал мягко и нежно. Вскочив на ноги со скрипом башмаков, зажав сосиску в одной руке, а шляпу в другой, Ханс Кристиан сумел отвесить великолепный поклон.

— Я только подумал, что ты, должно быть, фарфоровая пастушка, такое украшение, которое мадам Гульдберг пришпиливала на пальто в тот день, когда приезжал принц. Она была слишком дорогой вещью, чтобы носить ее каждый день, поэтому мадам Гульдберг пользовалась этим украшением только в очень особенных случаях.

Девочка рассмеялась, и этот смех прозвучал для Ханса как музыка храмовых колоколов, хотя он никогда ее не слышал.

— Меня тоже выводят на прогулку только в очень особенных случаях. Это один из них. У моего отца дела с капитаном одного из кораблей, а я жду, пока он вернется.

Перейти на страницу:

Все книги серии Портреты

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии