Полет длиною в жизнь

Мне кажется, ты должен жениться на ней, сынок, — медленно произнес Кларк. — Поверь, сейчас я говорю не как отец, хотя я, конечно, желаю Кейт всяческого счастья. Лиз… Ее заботят, главным образом, приличия. Она хочет, чтобы у ее дочери все было как у всех: свадьба, подарки, белое платье. Но это все чепуха. На самом деле Кейт нужен свой дом — нормальный, крепкий дом, в котором она почувствовала бы себя в безопасности и перестала бояться будущего. К сожалению — или к счастью, не знаю — но обстоятельства сложились так, что такой дом можешь дать ей только ты. И она заслуживает этого, заслуживает гораздо больше, чем другие, потому что она больше перенесла и страдала тоже больше. Когда ее родной отец покончил с собой, он отнял у Кейт нечто такое, чего не смог дать ей я — не смог и никогда не смогу. И никто другой тоже не сможет. Только тебе это по силам, сынок. Разумеется, ты вряд ли сумеешь в полной мере компенсировать Кейт эту потерю, но тебе по плечу изменить ее жизнь. Для этого Кейт нужно совсем немного. Я думаю, ей будет вполне достаточно простого сознания того, что ты — рядом и что ты никуда не собираешься исчезать.

«А как насчет меня?!» — захотелось крикнуть Джо. То, о чем говорил Кларк, слишком напоминало медвежий капкан, ловушку, собачий поводок, уютную тюремную камеру на двоих. Джо любил Кейт по-настоящему, но брак как таковой всегда таил для него страшную угрозу. Джо дорожил своей свободой куда больше, чем Кларк мог подозревать.

— Я… Я не уверен, что смогу это сделать, — честно признался он. Подобной откровенности с его стороны в немалой степени способствовала третья кружка пива, которую он заказал не дожидаясь, пока Кларк допьет свою.

— Почему? — удивился Кларк.

Брак всегда казался мне чем-то вроде петли на шее… Мои родители погибли, когда я был полугодовалым младенцем, и я попал в семью троюродного брата матери. Не бог весть какое близкое родство, но не в этом дело. Дядя и его жена скверно со мной обращались, да и между собой не особенно ладили, поэтому каждый раз, когда я думаю о семейной жизни, я вспоминаю о своем детстве. У меня было такое ощущение, словно мне к каждой ноге привязали мельничный жернов и бросили в топкое, кишащее змеями болото, из которого не вырваться, не сбежать. Цепи на руках и ногах и короткий поводок на шее — вот что такое для меня семья. От дяди я ушел, как только мне стукнуло шестнадцать, но разве я смогу уйти от Кейт?..

— Ты боишься, что ваша семейная жизнь окажется не такой легкой и счастливой, как ваши теперешние отношения? Но почему это должно произойти? Кейт — хорошая, добрая девочка, и она любит тебя больше собственной жизни. Так с чего ты решил, что это может измениться в один день — что это должно перемениться, как только вы зарегистрируетесь в мэрии?

— Не знаю… — Джо пожал плечами и сделал большой глоток из своей кружки. — А что касается ее любви ко мне… Я знаю, что Кейт любит меня больше всего на свете, но даже это подчас пугает меня. Я не хочу, чтобы меня любили так сильно!

В его глазах действительно промелькнул страх, и Кларк, внимательно за ним наблюдавший, сразу это заметил.

— Почему? Потому что это накладывает определенные обязательства? — мягко спросил он.

— Если хотите — да! — с вызовом ответил Джо. — Я не уверен, что смогу ответить ей такой же сильной любовью. Я боюсь разочаровать ее, мистер Джемисон, разочаровать или причинить боль. А если это случится, я буду чувствовать себя бесконечно виноватым перед ней. Кейт слишком дорога мне, чтобы я мог поступить с ней так…

Джо сам себе противоречил, но Кларк не стал ловить его на слове. Вместо этого он сказал:

— Есть и еще одна сторона дела, о которой вы, молодые, редко задумываетесь. Человек, который не позволяет любить себя, в конце концов остается один. И, поверь мне, это слишком дорогая цена за временное спокойствие, которое ты, может быть, получишь, а скорее всего — не получишь, если будешь убегать от трудностей.

— Возможно, вы правы, — согласился Джо, глядя в свою кружку, которую он успел осушить до дна.