Читаем Поле мечей. Боги войны полностью

– Я хорошо знаком с теми, кто не разгибая спины выращивает для вас хлеб. Кормить других – не слишком благодарное и вовсе не прибыльное занятие, но крестьяне гордятся своим трудом, и потому они настоящие люди. Знаю я и многих из тех, кто, не жалуясь, сражался за свободу этого города. Иногда мы встречаем этих искалеченных людей на улицах и отводим глаза, забывая, что можем смеяться и любить лишь потому, что воины отдали за нас здоровье, а порою и жизнь.

Наш город держится потом и кровью тех его жителей, которых уже нет среди нас, однако нам тоже надо многое сделать ради его блага. Вы слышали слова консула Красса о воинах, которым предстоит поддерживать порядок на улицах? Я без малейшего сожаления пошлю своих людей охранять вас, но ведь настанет время, когда я должен буду вести их в дальние края, чтобы завоевать для вас новые богатства и новые земли. Кто же тогда позаботится о безопасности города, кроме самих горожан?

Толпа беспокойно пошевелилась, и Юлий на мгновение замолк. Он ясно представлял то, что хочет сказать, но как выразить свою мысль доступно?

– Аристотель говорил, что государственный деятель стремится воспитать в гражданах определенные моральные устои, расположение к добродетели. Я ищу это расположение в ваших душах и вижу его готовым выплеснуться в мир. Именно вы защитили стены нашего города от восставших рабов. В тот момент вы не спрятались от исполнения своего долга. Надеюсь, что не спрячетесь и сейчас, когда я прошу об этом. – Цезарь продолжал громче и увереннее, чем прежде: – Обещаю создать специальный фонд и оплачивать труд тех, кто сейчас не имеет работы. Труд этот будет заключаться в уборке улиц и защите граждан от разбойных банд, которые терроризируют слабых. Где же былая слава Рима, если сейчас мы живем в постоянном страхе, опасаясь, едва стемнеет, выйти на улицу? До каких пор нам крепко-накрепко запирать двери и с опаской ждать, не сломает ли их грабитель или убийца?

Юлий заметил, что многие из слушателей согласно закивали, и понял, что задел живую струну. Он мысленно поблагодарил Александрию, ведь именно она рассказала об этой напасти.

– Консул Красс назначил меня эдилом, а значит, мне вы должны жаловаться в случае беспорядков или преступлений в городе. Приходите, если вас несправедливо обвиняют; я непременно выслушаю жалобу и, если не найду достойного представителя, сам буду вас защищать. Все свое время, все силы я отдаю вам – берите, если нуждаетесь в них. Мои подчиненные и помощники сделают улицы города безопасными, а я сам позабочусь о равенстве граждан перед законом. Если мне суждено занять место консула, то обещаю стать тем потоком, который наконец очистит Рим от многовековой грязи. В одиночку мне это сделать не удастся. Дать вам новый город я не смогу. Но сообща мы его улучшим.

Площадь поняла слова и ответила согласием. Голова Юлия слегка кружилась от радости, – наверное, благоволение богов проявляется именно так. Плечи оратора распрямились, голос свободно разносился над площадью, и собравшиеся на ней стремились хоть на мгновение встретиться взглядом с человеком на трибуне.

– Где те богатства, которые наши легионы завоевали для города? Думаю, что их недостаточно. Став консулом, я не стану прятаться от мелких задач. Дороги наши забиты повозками и экипажами, и от этого страдает торговля. Я заставлю возниц ездить и ночью, но при этом запрещу им во все горло орать на волов. Люди должны спать спокойно. – Слушатели засмеялись, и Юлий улыбнулся вместе с ними. Взаимопонимание достигнуто. – А может, вы считаете, что это недостойное занятие? Что, лучше построить еще одно роскошное, но бесполезное здание, которое будет пустовать?

Кто-то в толпе ответил: «Нет!» – и оратор посмотрел в сторону этого одинокого голоса, с удовольствием отмечая, что по толпе прокатилась новая волна смеха.

– Тому, кто мне только что ответил, я возражу: да! Да, мы должны строить возвышенные храмы, крепкие мосты и акведуки, по которым потечет чистая вода. Если вдруг к нам в Рим приедет владыка иностранного государства, я хочу с гордостью показать ему прекрасный город. Я хочу, чтобы он с восторгом смотрел вверх – но при этом не вляпался бы во что-нибудь отвратительное под ногами.

Пришлось подождать, пока смолкнет смех. Цезарь знал, что его слушали уже хотя бы потому, что голос звучал уверенно и убежденно. Он сам верил в свои слова, и граждане ощущали в них правду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Живая вещь
Живая вещь

«Живая вещь» — это второй роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый — после. Итак, Фредерика Поттер начинает учиться в Кембридже, неистово жадная до знаний, до самостоятельной, взрослой жизни, до любви, — ровно в тот момент истории, когда традиционно изолированная Британия получает массированную прививку европейской культуры и начинает необратимо меняться. Пока ее старшая сестра Стефани жертвует учебой и научной карьерой ради семьи, а младший брат Маркус оправляется от нервного срыва, Фредерика, в противовес Моне и Малларме, настаивавшим на «счастье постепенного угадывания предмета», предпочитает называть вещи своими именами. И ни Фредерика, ни Стефани, ни Маркус не догадываются, какая в будущем их всех ждет трагедия…Впервые на русском!

Антония Сьюзен Байетт

Историческая проза / Историческая литература / Документальное