Поле боя

Лида позвонила с работы, предупредила, что задержится, Панкрат «дал добро», а когда повесил трубку телефона (он сидел в тренерской и набрасывал план работы с молодежью «на натуре»), мышцы живота свело, будто внутри шевельнулся холодный дремлющий «угорь тревоги». Поразмышляв над своими ощущениями, Панкрат снова снял трубку и набрал номер горздрава. К его удивлению, жены там не оказалось, она находилась в местной командировке.

– Куда же она поехала? – спросил он, чувствуя внезапную сухость во рту.

– В составе комиссии она проверяет функционирование медпунктов в школах, – сообщила сотрудница Лиды. – Вряд ли вернется на работу вообще.

– Где я могу ее найти?

– График достаточно большой…

– Номера школ и адреса их можете дать?

– А кто звонит? – засомневались в трубке.

– Муж.

– Она вам так нужна?

В другое время Панкрат не преминул бы пошутить, сейчас же только с трудом удержал острое словцо.

– До зарезу нужна! Будьте добры, поскорее, пожалуйста.

Сотрудница назвала номера доброго десятка школ, их адреса, и Панкрат бросил трубку, даже не поблагодарив женщину за доверие. Через пять минут, заехав к бабе Ольге и предупредив, чтобы она забрала Антона и Настю, он уже мчался на машине по городу, примерно зная маршрут следования комиссии горздрава.

Все школы, которые должна была посетить Лида, почему-то располагались в разных районах города, поэтому времени на их поиск и обследование Панкрат тратил немало. За полтора часа он объехал всего шесть школ, и везде ему говорили, что комиссия только что уехала. В седьмой школе на улице Горького ему наконец повезло: машина с представителями горздрава действительно только что отъехала и направилась на окраину Осташкова, в район новостроек на берегу Осташковского плеса. Панкрат домчал туда за четверть часа, нарушив все правила дорожного движения, какие только существовали, зато к школе он подъехал раньше, чем «рафик» комиссии.

Выяснив, что работники горздрава еще не появлялись, Панкрат решил сделать рекогносцировку местности вокруг новенькой двухэтажной школы, расположенной прямо на берегу залива, и почти сразу его взгляд зацепился за белую «Волгу» модели 3110, стоявшую в переулке между школой и начинавшимся частным сектором города. В кабине «Волги» сидела четверка мужчин, по неподвижности и позам которых можно было предположить, что они кого-то ждут. Еще одну новенькую «Волгу» цвета «мокрый асфальт» Панкрат обнаружил на набережной. Возле нее курили двое молодых людей определенной наружности, выдающей в них людей свиты. Один из них вдруг пересек набережную, медленно прошелся вдоль школьной ограды, заглянул в машину Воробьева и вернулся. И тотчас же из «Волги» вылез еще один молодой человек в джинсовой куртке и джинсах и направился к школе.

Это наводило на некоторые размышления. Во-первых, парни явно знали «Ситроен» Воробьевых и ждали его появления. Во-вторых, они знали и о том, что в школу должна прийти комиссия, в составе которой была Лида. В-третьих, всю эту комбинацию невозможно было рассчитать заранее, а значит, за машиной Панкрата и за Лидой велось наблюдение. И вели его профессионалы, если сам Панкрат этого не замечал. У него даже мелькнула мысль, что у мафии таких профессионалов не должно было быть. Однако тут же пришла другая мысль: в начале девяностых годов во время разгона спецслужб некоторые офицеры вынуждены были уйти и подались в криминальные структуры, теперь же приходилось пожинать плоды кретинизма политиков, едва не уничтоживших лучшие кадры бывшего КГБ.

Мысль мелькнула и исчезла, времени на анализ причин появления профи спецназа в Осташкове у Панкрата не оставалось, да и не уверен он был в своих предположениях. Ситуация требовала действий, и Панкрат впервые с момента приезда в родной город пожалел, что с ним нет его «мстителей». Он бы тогда показал этой своре, поставившей цель запугать наставника Школы выживания, заставить его убраться из города, что такое команда единомышленников, ведомая бывшим майором спецопераций Службы внешней разведки.

Похвалив себя, что он начал рекогносцировку, не выходя из школы, Панкрат спустился со второго этажа на первый и, обнаружив в холле молодого человека в джинсовом костюме, вылезшего из «Волги», подошел к нему.

– Привет, – сказал он, улыбаясь, протягивая руку. – Какая встреча! Какими судьбами?

Оторопевший молодой человек, по-спортивному подтянутый и гибкий, невольно протянул свою, собираясь сказать, что Воробьев обознался, что они не знакомы, и пропустил мгновенный удар-укол тремя пальцами («клюв орла») в точку поражения кетотсу [7] на груди. Парень охнул, широко раскрывая глаза, и обмяк. Панкрат с трудом удержал его на ногах, делая вид, что обнимает и очень рад встрече. К счастью, по вестибюлю носились школьники, шум стоял изрядный, и на взрослых никто не обратил внимания.

Панкрат довел молодого человека до раздевалки, усадил за стенкой на пол, быстро обыскал его, нашел пистолет, нож и пилку для ногтей, но никаких документов не обнаружил и резко шлепнул его по щеке:

– Кто, откуда, зачем?!