Поле боя

Сил пошутить не оставалось, и Крутов лишь кивнул, мимолетно подумав, что они были бы отличной парой, встреться раньше на пару месяцев.

К решетке первой подошла Мария. Охранники ее не видели, как и Крутова с тяжелой ношей, хотя полсотни метров беглецам пришлось прошагать под их пристальными взглядами. Пятеро «киборгов» стерегли тоннель, держа его под дулами автоматов, высовывающимися сквозь бойницы-отверстия в бронещитах, остальные расхаживали по ангару, поглядывая вверх, на потолок ангара, сквозь который доносился приглушенный грохот боя.

Крутов увидел, как спина Марии напряглась: женщина с безумной щедростью расходовала свой последний психофизический резерв, что в скором времени могло привести ее к «красному коридору»; спортсменам известно это состояние, когда организм на пределе выбрасывает остаток сил в режиме извержения вулкана, за которым нередко следует остановка сердца и смерть.

В следующее мгновение один из охранников, слонявшихся по ангару, подошел к стене и включил механизм подъема решетки. Охранники, стоявшие лицом к тоннелю, начали переглядываться, зашевелились, оборачиваясь. Их замешательство длилось всего несколько секунд, но за это время решетка поднялась от пола на метр, и беглецам удалось войти в ангар, хотя Крутов сделал это с великим трудом. Причем он задел ногами Тимергалина крайнего охранника, но удержался от попытки оглушить его ударом пистолета.

Охранник с недоумением посмотрел в его сторону, все еще не видя перед собой противника, протянул вперед руку, словно собираясь прощупать воздух, и в эту секунду тот, кто включил подъем решетки, вдруг открыл по своим сослуживцам огонь из автомата.

Это была последняя пси-атака Марии. Ее силы кончились. Еще миг – и она бы упала, но Крутов поддержал ее под локоть и почти бегом поволок вперед себя к бронетранспортеру, не обращая внимания на суматоху и стрельбу, ощущая странный приток сил. Это сработал обережный «зонтик» Елизаветы, во второй раз спасающей мужа от гибели. Он отвел глаза охранников, и беглецы успели добраться до коробки БТР в тот момент, когда охранника, начавшего стрельбу, убили и в ангаре наступила тишина. Только теперь защитники базы обнаружили, что в ангаре находятся посторонние. И в этот момент очнулся Тимергалин.

«Силен!» – отметил про себя Крутов, потому что сам вряд ли среагировал бы быстрее. Умару Гасановичу потребовалось всего несколько сотых долей секунды, чтобы оценить ситуацию, а затем – Крутов не поверил глазам! – он «превратился» в Джехангира.

– Ливенцова ко мне! – властно приказал «командующий Легионом», глядя поверх голов подступивших ближе охранников.

Те переглянулись, не понимая, каким образом в ангаре оказался генерал, один из них сдвинул забрало шлема:

– Он наверху, товарищ генерал.

– Опустить подъемник!

– Но мы… там идет…

– Выполнять!

– Слушаюсь.

Охранник дал кому-то знак, и плита подъемника, служившая одновременно частью потолка ангара, пошла вниз на гидравлических штангах. Выстрелы и взрывы наверху стали слышнее.

– Залезайте, – сказал «Джехангир», не оборачиваясь на спутников.

Крутов молча открыл люк бронетранспортера, всей кожей чувствуя взгляды солдат, опустил в люк слабо простонавшую Марию, спрыгнул вниз сам. Разместил женщину в отсеке десанта, сел на место водителя и завел двигатель. Через минуту на броню влез Тимергалин-»Джехангир», державшийся из последних сил. Крутов тронул машину с места, въехал на опустившуюся платформу подъемника, и та пошла вверх.

Умар Гасанович потерял сознание, когда они были уже метрах в десяти от пола, что осталось не замеченным охранниками снизу, но за подъемником, очевидно, следили с помощью телекамеры, и оператор почувствовал неладное, хотя остановил подъем платформы с «бэтэшкой» не сразу, а когда до потолка оставалось всего полтора метра. Но и это расстояние было непреодолимым препятствием для железной коробки с пулеметом на башенке. Будь Крутов один, он, наверное, успел бы выбраться из бронетранспортера, уцепиться за край перекрытия и вылезти наверх, но с двумя свалившимися без памяти спутниками об этом не могло идти и речи, хотя взору уже открылось темное небо, высвеченная пожаром стена леса, идущие по кругу вертолеты.

– Ну, сволочи! – скрипнул зубами Егор. – Вы сами этого хотели!

Он вылез к пулемету, собираясь снять его и открыть огонь по охранникам в ангаре, но в этот момент что-то произошло. Прозрачная тень накрыла шахту подъемника, на секунду стрельба и взрывы смолкли, будто у Крутова заложило уши, затем звуки боя послышались снова, а плита подъемника дрогнула и пошла вверх.

Крутов ничего не понял, принимая неожиданный подарок судьбы, поблагодарил в душе того, кто снова включил механизм подъема, и принялся действовать, как всегда, в соответствии с изменившейся ситуацией.