Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

Работа с НТС никогда не была простым делом. Если ОСО больше всего интересовала информация о советских войсках, то НТС мечтал свергнуть советский режим. ОПК и ОСО вскоре пришли к выводу, что только русскоязычные офицеры, которые в силах понять и оценить всю идеологическую несгибаемость членов НТС, могут работать с ними. Энтээсовцы распространяли листовки через восточных немцев, кроме того, у НТС были свои собственные команды, которые распространяли листовки, используя воздушные шары. Руководителем одной из таких команд был эмигрант, имевший приличный бар на Курфюрстендамм (берлинский эквивалент Пятой авеню Нью-Йорка), куда частенько заглядывали офицеры БОБ. Как истинный берлинец он никогда не признавался в своем членстве в НТС, а информированные офицеры делали вид, что ни о чем не догадываются. Агенты НТС участвовали и в более серьезных и опасных операциях, осуществляя контакты с советскими людьми на оккупированной Советами территории. Однажды НТС помог БОБ в операции тем, что достал телефонный справочник из важного научно-технического объекта для БОБ, а именно из Управления советским имуществом в Германии (ГУСИМЗ). Другие контакты заканчивались дезертирством советских военнослужащих.

Тем временем КГБ стремился запугать НТС и лишить его западной поддержки. В 1954 году КГБ похитил берлинского лидера НТС Александра Трушновича, и предпринял попытку убить начальника операций НТС Г. С. Околови-ча[277]. Николай Хохлов, агент КГБ, который предпочел перейти на сторону Околовича нежели убивать его, отмечает, что поддержка в этой и многих других операциях поступала из берлинского аппарата КГБ в Карлсхорсте[278]. Чтобы приобрести рычаги влияния на оперативников НТС, КГБ доставляло их родственников из СССР в Карлсхорст, желая заманить агентов на Восток, но эта тактика обычно проваливалась. Родственника обычно доставляли на границу сектора, иногда на глаза энтээсовцу, чтобы родственники могли «поговорить», обмениваясь записками. БОБ всегда надеялся, что родственник, ненавидящий систему, обманет сопровождающего из КГБ и сбежит на Запад. Но этого не случилось ни разу. Подобные эксперименты лишь пробуждали еще большую ненависть у членов НТС к Советам.

Британцы, которые начали работать с НТС в Берлине в конце 1950 годов, делили ответственность за берлинские операции НТС. Позднее американцы обнаружили, что Джордж Блейк — источник КГБ в английской разведке, постоянно снабжал КГБ сведениями о совместной деятельности и НТС, и британцев, пока последние не отказались от этой программы[279]. Наверное, Блейк лучше всех знал, почему те перестали работать с НТС. Их заботили не столько расходы, сколько осведомленность КГБ. Удивляться проникновению КГБ в деятельность НТС не приходится, если учесть размах усилий КГБ разрушить НТС. Конечно, выражаясь языком классической контрразведки, оперативная деятельность НТС представляла собой неоправданный риск для ЦРУ. Как ни старались обезопасить себя лидеры НТС, по роду своей деятельности в эмигрантских кругах они не могли избежать внимания агентов КГБ. Более того, некоторые лидеры шли на прямую конфронтацию с советскими оппонентами, даже когда у тех было явное преимущество. Агенты НТС не впадали в отчаяние, когда кто-нибудь из них попадал в руки советских разведчиков. Им как будто больше нравилось думать, что еще один русский патриот прорвал оборону врага.

Огромное количество людей, брошенных КГБ на борьбу с НТС — и противодействие другим антисоветским эмигрантским организациям, — было вечным источником недовольства других отделов Первого Главного управления. Для политической разведки КГБ чрезмерная забота о НТС была пережитком с послереволюционных времен, когда русские эмигранты рассматривались как реальная угроза новому режиму[280].

Сичел, шеф БОБ, тоже думал, что проект НТС имел большие недостатки. Все решения по операциям должны были приниматься вместе с английской разведкой, а потом еще необходимость убеждать НТС в необходимости добывания информации могла привести в отчаяние. Поэтому БОБ стал искать другую русскую эмигрантскую организацию, которая могла бы работать по советским объектам в Восточной Германии не хуже НТС, но должна была быть под единоличным контролем ЦРУ. Такой организацией стал Союз борьбы за освобождение народов России (СБОНР). Его центр располагался в Мюнхене. И одним из людей, рекомендованных СБОНР в берлинскую команду ЦРУ, был Игорь Григорьевич Орлов, или Саша.