Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

Какой была бы реакция НАТО, если бы проверенный, надежный источник заранее доложил об акции 13 августа? Когда речь идет об этом, часто цитируется дело полковника ГРУ Олега Пеньковского. Пеньковский имел достоверную информацию о том, как Советы собирались ответить на попытки союзников силой проложить дорогу в Западный Берлин после подписания мирного договора. Пеньковский также узнал, как стало позднее известно ЦРУ, «подробности плана возведения стены за четыре дня до ее возведения», однако «не имел возможности передать информацию на Запад»[925]. Это значит, что Пеньковский получил информацию 8 или 9 августа. Прошло уже немало времени после принятия решения в Москве и Берлине. Надо иметь слишком богатое воображение, чтобы поверить, что это послание могло быть в такой срок изучено и (для защиты источника) предоставлено весьма немногочисленному кругу людей, не говоря уж о получении согласия в администрации Кеннеди (тем более от союзников по НАТО) на некую акцию.

21. БЕРЛИНСКАЯ СТЕНА: ПОБЕДИТЕЛИ И ПОБЕЖДЕННЫЕ

Первым важным делом для ЦРУ сразу после закрытия границы было убедить президента Кеннеди в том, что ярость западных берлинцев из-за пассивности Запада во время кризиса, если ее не погасить, может серьезно повредить его планам ответа на угрозу мирного договора. Тем временем БОБ была занята борьбой с последствиями возведения стены, активизацией запасных связей с источниками, переоценкой разведывательных приоритетов, сокращением количества сотрудников, а также оказанием разведывательной помощи генералу Клею, который возвратился в Берлин как личный представитель президента США. К концу 1961 года БОБ удалось установить контакты с агентами на Востоке и с помощью целенаправленной пропаганды пыталась повлиять на восточногерманские пограничные войска.

Дэвид Мерфи прилетел в Сан-Франциско 12 августа, намереваясь провести отпуск дома, а на следующий день ему позвонили из штаб-квартиры ЦРУ в Вашингтоне: «Они закрыли границу. Приезжайте как можно скорее!» Прибыв в Вашингтон, Мерфи тотчас отправился в восточноевропейское Управление ЦРУ. Здесь он впервые услышал о серьезном «провале разведки», связанным с акцией 13 августа в Восточной Германии. Очевидно, в Белом доме не были готовы к взрыву негодования, выгнавшем сотни тысяч западных берлинцев на улицы с протестом против колючей проволоки и бездействия Запада. Люди восприняли пассивность союзников как предательство. Как мог Кеннеди с его администрацией не предвидеть их реакцию? С самого начала берлинского кризиса в 1958 году из берлинской миссии госдепартамента и из БОБ постоянно шли предостережения о том, что положение западных союзников в Западном Берлине почти полностью зависит от поддержки и доверия жителей города.

Едва в бюллетенях появилось сообщение, что массовая демонстрация направилась в ратушу, к президенту тотчас же поступило сообщение от Вилли Брандта. Бургомистр просил о помощи, чтобы избежать кризис доверия к западным союзникам как результат «сомнений в решимости трех держав и их способности действовать»[926]. Послания от американских официальных лиц в Берлине особое внимание уделяли тому, что западные берлинцы рассматривали нежелание Запада предпринимать ответные действия как его ненадежность в качестве союзника в будущем противостоянии советским и восточногерманским акциям против города. Мерфи прочитал поступившие телеграммы и получил приказ от Ричарда Хелмса, тогдашнего руководителя операциями и заместителя директора по планированию, доложить о сложившейся ситуации директору ЦРУ. Там Аллен Даллес сказал ему, что они вместе будут участвовать в совещании в Белом доме по вопросу американской реакции на происходящее в Берлине.