Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

Чтобы понять зависимость БОБ от этих агентов, надо знать, как их завербовали и как они работали. С течением времени БОБ создала централизованную секцию «вспомогательных операций», контролировавшую вербовку, обучение, руководство вспомогательными агентами. Эта работа не приносила ярких результатов, она не добивалась контрразведывательных прорывов и не выпускала волнующих докладов, которые заслуживали похвалы и помогали продвижению по службе. Поэтому часто эта работа поручалась младшим офицерам в их первой заморской командировке. Так как их немецкий язык, хоть и вполне приличный, был недостаточным для вербовки из числа ловких берлинцев агентов, готовых рискнуть свободой, посылая письмо из Восточного Берлина, некоторые вспомогательные агентурные сети работали через посредников, или главных агентов. Главные агенты — в большинстве коренные берлинцы — использовали свой круг друзей и родственников, чтобы подыскать подходящих агентов. Во многих случаях они обеспечивали последовательность и пользовались значительной независимостью, поскольку офицеры-связники, стоило им проявить способности, быстро переводились в другие отделы.

Учитывая сумасшедший темп работы в Берлине, необходимость в информации всегда превосходила агентурные возможности. Но когда встал вопрос о «чистом» курьере для Попова, такой был найден — пожилой берлинский пенсионер, получивший кличку Старик, у которого в Западном

Берлине жила племянница. Через своего друга он был представлен главному агенту, общительному берлинцу, известному многим офицерам БОБ как Фатсо и связанному с БОБ с начала 50-х годов. Фатсо имел маленькое дело в Западном Берлине, однако его главной заботой была вербовка вспомогательных агентов. Одни, как Старик, всегда жили в Восточном Берлине, другие сначала жили в советском секторе, а потом перебирались в Западный Берлин. Что и когда им предстояло делать — зависело от характера порученного дела и его продолжительности. В случае, если курьеру надо ехать к Попову в Шверин, у него должны быть настоящие документы гражданина ГДР, и он должен быть готов к поездкам — поэтому был выбран пенсионер. Старик держался очень естественно и работал как нельзя лучше.

После драматического ареста Попова в московском автобусе № 107 16 октября 1959 года БОБ надо было предупредить Старика о том, что «с человеком, с которым он встречался в 1956 — 1957 годах, кое-что случилось». Ганс, тот офицер, кому было поручено передать информацию, совсем недавно служил в Берлине, но уже свободно говорил по-немецки и прилежно изучал берлинскую жизнь и обычаи.

К этому времени ЦРУ уже заподозрило Фатсо. По настоянию штаб-квартиры в Вашингтоне БОБ начала расследование оперативной истории агентов, входивших в окружение Фатсо после того, как одного из них арестовали в декабре 1958 года. Ему было приказано взять портфель с фотоаппаратом из камеры хранения на Восточном вокзале (Ostbahnhof) в Восточном Берлине, положенный туда другим агентом, фотографом, который использовал его во время наблюдения в Карлсхорсте. БОБ проверила все операции, где был задействован арестованный агент[852]. Несмотря на отсутствие свидетельств о перевербовке Фатсо агентами MfS, расследование показало, что его больше нельзя использовать в качестве вербовщика вспомогательной агентуры; многие из его людей знали друг друга, что затрудняло проведение операций или даже делало их невозможными. В результате Фатсо был освобожден БОБ от своих обязанностей в августе 1959 года. Слишком много лет он занимался оперативной работой. Некоторые старые сотрудники БОБ чувствовали сожаление с примесью ностальгии, другим — и их было большинство — казалось, что эта мера давно назрела. Они считали, что худшее позади. И ошибались.

ОШИБКИ ФАТСО НЕ ДАЮТ ПОКОЯ БОБ

Ганс, сообщив Старику, что его знакомый (в 1956 — 1957 годах) не знал его имени и адреса, добавил, что не ручается за его безопасность, и предложил ему финансовую помощь для обустройства в Западном Берлине. Старик вздохнул, поблагодарил Ганса, но сказал, что в его преклонном возрасте он не хочет покидать родной дом в Восточном Берлине. Гансу пришлось принять такое решение, и он обговорил со Стариком условия связи. Перед завершением встречи офицер предупредил, что всякие дальнейшие контакты с Фатсо исключены, как и дальнейшая оперативная деятельность: Фатсо известен MfS, и контакты с ним могут быть опасными[853].

После этой встречи БОБ потеряла Старика из вида. Позднее стало известно, что его арестовали в ноябре 1959 года, судили за связи с «американскими шпионами» и приговорили к тюремному заключению. Освободили его в мае 1962 года, после чего он тихо зажил в Восточном Берлине, однако уже во времена стены, воспользовавшись праздничными послаблениями, он навестил свою племянницу в Западном Берлине. А оказавшись на Западе, не преминул связаться с БОБ и рассказал о своем аресте.