Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

Как переводчица советских советников в Народной армии ГДР (ее прикрытие) она была представлена Несветайло, ибо знала немецкий и могла играть роль его жены во время встреч с агентами на конспиративных квартирах в Восточном Берлине или в поездках по Западной Германии. Во время одной такой поездки Несветайло вышел на контакт с девушкой-радиооператором из отдела разведки, которую надо было по каким-то причинам вывести из игры и переправить в Восточную Германию. Ей сказали, чтобы она уничтожила радиопередатчик, и Несветайло вместе с «банановой королевой» переправили ее в Карлсхорст. «Банановая королева» должна была сообщать в Особый отдел о действиях Несветайло во время операций. Однако в апреле 1956 года 00 решил· вывести «банановую королеву» из операции Нетсветайло, потому что ее связь с сотрудником американской военной разведки стала важнее для 00. Чтобы разыграть все так, как запланировал 00, некий информатор должен был доложить в отдел о парочке, танцевавшей в восточноберлинском ресторане[653]. Несветайло, не имевший подозрений в отношении связи «банановой королевы» с Особым отделом, был примерно наказан за недостойное поведение в общественном месте, и все закончилось соответствующей записью в его деле.

Однако не всегда работа военной контрразведки КГБ была такой мирной. Кондрашев вспоминает о деле, в котором управление в Потсдаме и аппарат в Карлсхорсте объединили усилия в операции против западной разведки, пытавшейся завербовать советского военного шифровальщика. В этой операции Кондрашев, готовивший ее, работал вместе с заместителем начальника управления, контролировавшим оперативников. Заслуживавший доверия офицер был подобран и натренирован на роль шифровальщика. Его перевели в военное учреждение и посадили в комнату со специальным оборудованием. Конечной целью операции была передача военной дезинформации, а вся операция получила одобрение начальника Генштаба Советской армии М. В. Захарова. Кондрашев вспоминает, что управлению контрразведки удалось подставить «шифровальщика» то ли американской, то ли английской разведке, однако советские сотрудники никак не могли или не хотели подобрать добротную военную информацию, чтобы прикрыть дезинформацию[654].

ВСЕМ НУЖНЫ ЭМИГРАНТЫ

Еще один аспект деятельности КГБ занимал БОБ в середине 1950-х годов. Это была работа эмигрантского отдела аппарата в Карлсхорсте, самого многочисленного в аппарате и ответственного за внедрение в эмигрантские организации в Западной Германии и послевоенной Западной Европе. Со времен русской революции и исхода тысяч людей, которые считались врагами молодого Советского государства, служба госбезопасности была постоянно озабочена угрозой их антисоветской деятельности. С новой послевоенной волной эмиграции эта озабоченность вновь и несоизмеримо усилилась, особенно по причине того, что КГБ было хорошо известно о поддержке многих эмигрантских организаций Центральным разведывательным управлением США. В результате вербовка информаторов в этих организациях стала едва ли не главной целью КГБ в Карлсхорсте.

Довольно часто завербованные КГБ агенты сами обращались к западным властям. Других раскрывали агенты западных спецслужб, работавшие под прикрытием этих организаций. Превращая этих агентов в двойников, БОБ направляла их усилия против их советских руководителей и могла устанавливать начальников отделов, офицеров, работающих непосредственно с агентами, средства оперативной поддержки, а также определять цели КГБ в отношении конкретных групп или отдельных лиц[655]. Агенты-двойники рассказывали, как беспокоила КГБ политическая и пропагандистская деятельность ЦРУ в эмигрантской среде. Противодействуя этой деятельности, КГБ концентрировал свои усилия на контактах с руководством организаций и учреждений, поддерживаемых ЦРУ. БОБ всегда изумляло, с какой готовностью аппарат КГБ в Карлсхорсте шел на риск ради встреч с такими людьми и их вербовки в Западном Берлине.