Полдня до расплаты

Все свои сцены Станислав наиграл первым, да еще и с большим запасом. Как сказал режиссер, на всякий случай. И за его работу с капитаном Мензари вчера полностью рассчитались. Теперь пират и контрабандист лишь ждал заказанного корабля, прогуливаясь со своим персональным пленником по другим, уже давно заброшенным и неиспользуемым объектам некогда огромной военной базы.

Далее, по старшинству, шел командир батальона карателей в ранге полковника. По мнению автора сценария, самый злобный и кровожадный ублюдок. Имперский полковник лично руководил массовыми расстрелами, своими руками пытал и резал на куски беззащитных жертв и не остановился даже перед жестокой и садистской казнью своего подчиненного, который имел неосторожность посочувствовать гаибсам. Причем на протяжении всего фильма несколько раз акцентировалось, что полковник считает гаибсов дикими животными и частенько лакомится их жареными мозгами.

Неизвестно, по каким критериям отбирали среди пленников кандидата на эту роль, но выбор пал на одного из самых мерзких и ублюдочных садистов, похитителя и торговца детьми Соляка. К тому же недавний смертник быстро вошел во вкус, преобразился, расправил плечи и теперь так играл свою роль, что даже продюсер Кацки старался присутствовать в это время на съемочной площадке.

А вот третий персонаж был, пожалуй, самым многогранным и противоречивым. По сценарию, среди имперских садистов и кровожадных маньяков совершенно случайно затесался воин с добрым и благородным сердцем. Он проникся искренним участием к гаибсам и не раз пытался остановить своих товарищей от бессмысленной жестокости и надругательств над невинными жертвами. Однако в ответ получал лишь насмешки и вульгарные оскорбления. Более того, чтобы он не выделялся из строя убийц своей добротой и благородством, разъяренный полковник заставил добряка насиловать у всех на виду привязанную к столу гаибсу. И тому ничего не оставалось делать, как под дулом пистолета и под хохот других членов карательного батальона совершить это постыдное надругательство. После этого он получил изнасилованную гаибсу в личное пользование как совершенно бесправную рабыню.

Естественно, благородный гуманист тут же окружил свою пленницу лаской и заботой и моментально в нее влюбился. А вскоре устроил ей побег. Явных доказательств его вины не было, но полковник со своими помощниками жестоко избили своего «заблудшего» подчиненного, и тот решил идти до конца по зову своего благородного сердца. В самую трагическую минуту он помог окруженному со всех сторон врагами Руту, успев выкрикнуть ему на прощание всего одну фразу:

– Умоляю! Позаботься о моей любимой!

Судьба доброго воина оказалось ужасной: полковник карателей казнил его изуверским способом вместе с несколькими захваченными гаибсами. Как именно, пока не знал никто, ведь сцену собирались снимать с еще не прибывшими актерами, но в том, что это будет апофеоз кровавости, никто не сомневался.

И вот такая невероятная в психологическом плане роль досталась не кому иному, а бывшему графу Гайсу. Потому ему и запретили бриться: мол, благородный имперский воин и в этом хотел быть похож на своих кумиров – гаибсов. Отношение к Гайсу со стороны гаибсов было наилучшим. Его хлопал по плечам, обнимал и хвалил сам главный режиссер Мердок, его никогда не смели ударить дубинкой охранники, ему доставались лучшие порции в столовой, да и вообще, Гайса все называли не иначе как «славный малый». А продюсер Кацки даже заявил во всеуслышание, что такой великий артист заработает гораздо больше, чем было обещано изначально. Это наводило Матеуса и Гилану на весьма неприятные размышления по поводу безопасности предстоящей жизни в Кометном Серпантине. Как бы бывшему графу не вручили лучший кораблик и какое-нибудь оружие!

По сюжету фильма всем остальным карателям была уготована роль тупых насильников и неизлечимых маньяков.Носреди них выделялся один персонаж, которого пришлось играть простодушному крестьянскому парню Грэгу Доминго. Именно могучая фигура подвигла Мердока назначить силача «главным костоломом» базы карателей. Грэг только тем и занимался, что рычал в камеру, выкрикивал угрозы и убивал всех, кто попадался ему в руки. Именно он в финальной сцене был якобы близок к тому, чтобы лично удушить ловкого и непобедимого Рута голыми руками. Но легендарный гаибс чудом вырвался из смертельных тисков, подхватил валявшийся в сторонке автомат и всадил в грудь садиста-гиганта весь магазин разрывных пуль. И только тогда «тупой мутант» – так он числился в ролевых списках – умер в конвульсиях.

Кошмарная роль досталась и чемпионке по борьбе без правил. Ей доверили играть медицинского работника в среде карателей и заодно любовницы полковника. Они должны были сняться вдвоем в отвратительной сцене извращенного секса с элементами садомазохизма. Помимо этого «страшная врачиха» только тем и занималась в свободное от извращений время, что мучила маленьких гаибсов и потом готовила их мозги для совместного ужина со своим любовником. И при этом еще спрашивала, облизывая окровавленные пальцы: