Читаем Пол Маккартни в его собственных словах (ЛП) полностью

Если кто-то любит музыку, то его не должно привлекать лишь то обстоятельство, что в ансамбле лидер — бывший битл. Джеггер в "Роллинг Стоунз" — ярко выраженный лидер. На его фоне все остальные отходят на второй план, за исключением, может быть, Кейта Ричарда. Я видел плакат "Роллинг Стоунз" в годы их расцвета. На нем крупным планом снято лицо Джеггера, а все остальные — крошечные люди. Мне больше нравится смотреть на них как на равных друг другу, хотя, может быть, для рекламы больше подходит лицо Джеггера. Таким же путем пошли и мы. Ведь глупо скрывать, что меня знают больше, чем кого-либо в группе. Так проще заранее получать некоторые льготы без особых усилий.

В. Вы рассказывали, что до сих пор спрашиваете у друзей их мнение. А Линда упоминала, что вы нервничаете в работе. Может быть вы слишком близко к сердцу принимаете критические замечания?

— Я вообще не люблю никакой критики. Не любил, когда отец говорил: "Не нравятся мне твои брюки". Я пережил тот трудный период, когда прислушивался, что скажут обо мне газеты. Они писали: "… какой-то парень в Нью-Йорке заявил, что "Крылья" не так уж хороши, как ему хотелось бы". Тогда я подумал: "Хорошо, черт побери, что это всего лишь один парень, и его слова незачем принимать за истину".

В. Линда рассказывала, что после распада "Битлз" и разрыва с Джорджем Мартином вы отстранились от других людей. Была ли Линда единственным человеком, которому вы доверяли свои мысли?

— Первое время — да.

В, Вы не замечали других людей. Вы обращались за помощью к какой-либо группе?

— Нет. А сейчас, напротив, я не люблю оставаться один. Если хотите, называйте это зрелостью. Иногда, если в студии есть друг, я спрошу его мнение, и это дает мне облегчение. Посмеемся вместе, я скажу, что это чепуха, и на следующий день все переделаю. До сих пор читаю рецензии и прочие отзывы, но часто они бывают очень низкого качества. После выхода альбома "Рэм" было много критики. Но однажды на лыжной прогулке я встретил парня, который сказал: "Мне понравился ваш "Рэм", "Пол".Это как раз то, что мне надо было — мнение простых людей. Я видел, что альбом хорошо продается, и это не просто коммерческий спрос. Людям нравится диск, и они охотно покупают его.

В. В таком случае, вы не слишком высоко цените альбом "Дикая жизнь" ("Wild life").

— Нет, он мне нравится, как впрочем, и тебе. Мы сделали этот альбом за две недели, наподобие того, как Дилан записал свою пластинку "За один присест": пришел в студию и за день записал весь диск. В "Дикой жизни" есть пара песен, которые нравятся либо чудакам, либо знатокам.

В. Например, "Завтра"?

— Да, "Завтра", одна из них. Мне приходят на память разговоры с людьми, знавшими Пикассо. Они рассказывали, что у него был такой период меланхолии, когда он прекрасно работал… Я думаю, если человек умеет работать, то даже в самые трудные моменты жизни его работа интересна. Может быть, именно в такие моменты они и творят свои итоговые картины. Вы ведь понимаете меня?

В. Вы говорили о "дилановском" вдохновении, когда писали "Дикую жизнь". Может, были какие-нибудь причины такой плодотворной работы?

— Нет, ничего особенного. В то время мы целый год гастролировали… Выступления могли быть причиной. Точно не знаю. А Дилан — отличный парень, он — музыкант, большой музыкант. Я люблю его.

В. Он повлиял на вас?

— Да и весьма сильно. Думаю, впервые это стало заметно в песне "Ты должен скрыть свою любовь" ("You Gotta Hide Your Love Away"). Потом его влияние видно в песнях периода записи альбомов "Вечер трудного дня" и "Помогите!". Несколько аккордов, немного акустики. Все "Битлз" любят его. Мы встречались с Диланом в Нью-Йорке и некоторое время были вместе. Он приезжал на наш концерт, когда мы играли "Рэм".

В. Вы упоминали, что на вас повлияли недавние выступления Марвина Гэя и его диск "Беспокойный человек". Не боитесь ли вы, что кто-то может истолковать это неправильно?

— Быть под влиянием кого-то и украсть у кого-то — это два разных понятия. Когда прослушиваешь наши песни и песни Марвина Гэя, можешь и не увидеть никакого влияния. Оно находится лишь в моей голове. Песня "Здесь, там и всюду" ("Here, there and Everywhere") написана в стиле "Бич Бойз", но никто не узнал этого.

В. Как, на ваш взгляд, инструментальная часть песен "Беспокойный человек"?

— Чудесная, мне такие вещи нравятся. Правда, я больше люблю слушать его голос, но здесь просто великолепная музыка. Я замечал, что играешь лучше, если не стараешься специально, а как будто находишься в своей комнате и играешь сам для себя. Тогда люди не чувствуют твоего напряжения. Играешь свободно, легко. Так бывает у великих музыкантов. Они "просто" перебирают струны и получается чудесная музыка. Главное- ничего не надо вымучивать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии