Покорившие судьбу

Проследив глазами за чайкой, которая описала круг над гостиницей и улетела в сторону залива, он сунул руку в карман и нащупал кольцо с изумрудом, выигранное накануне вечером у лорда Делабоула. За кольцом шлейфом потянулись неприятные воспоминания о вчерашнем вечере у сэра Перрана: после третьей бутылки портвейна виконта совсем развезло, потом он впал в пьяное оцепенение и вообще перестал что-либо соображать. Когда в критический момент игры виконт поставил на кон кольцо с изумрудом, майор, имевший основания подозревать, что кольцо принадлежит Джулии, а отнюдь не ее отцу, сказал себе, что должен выиграть его – и это ему удалось. Он улыбнулся. Вчера во время игры он думал только о том, чтобы вернуть изумруд его законной владелице, однако по дороге в Корнуолл он решил, что лучше всего будет сделать Джулии сюрприз и преподнести ей кольцо в день их свадьбы.

Но как быть с виконтом? С досадой наблюдая за его безрассудной, даже вовсе бездумной игрой, Блэкторн очень хотел отозвать своего дядю в сторонку и умолить его сделать что-нибудь, пока его гости не обобрали несчастного пьяницу дочиста, – однако выручать проигравшего в этом случае было против правил, и дядя бы все равно его не послушал. Поэтому, дождавшись, пока виконт неверной рукой нацарапает десятка два долговых расписок, майор попросту вытащил его из-за стола, пообещал, что «все будет хорошо», затолкал в карету и велел кучеру ехать домой. Он бы сам доставил его домой, чтобы убедиться, что все в порядке, но на это уже не было времени. Тотчас после отбытия лорда Делабоула майор, извинившись перед гостями, сообщил дяде, что его ждут дела в Корнуолле, и уехал.

И вот теперь он прибыл на место назначения, но вместо того, чтобы обдумывать поимку французского шпиона, снова грезил о Джулии. Когда он достал кольцо из кармана, зеленый камень, неожиданно вспыхнувший в тусклом свете пасмурного дня, напомнил ему глаза Джулии, и его охватила невыносимая тоска по ней. Хотелось, чтобы эта досадная разлука поскорее кончилась и чтобы Джулия снова оказалась в его объятиях. Ничего, думал он, скоро они начнут проводить вместе целые дни; он будет заниматься ее делами, заботиться об ее счастье, целовать и любить ее; и, кстати, постарается подготовить ее к непростой роли офицерской жены.

Когда в Европе наконец воцарится мир, Блэкторн рассчитывал завершить свою карьеру в Индии, где в свое время начинал Веллингтон. Он мечтал собственными глазами увидеть эту чудесную страну, мечтал жить в ней, служа при этом Англии. В том, что Индия понравится Джулии, он нисколько не сомневался. Хотя неприятности и наложили отпечаток на ее характер, все же та старая любовь к приключениям навсегда осталась при ней, это он знал точно. Да, Индия ей понравится.

Но до Индии еще было далеко. Надо было сперва выполнить приказ Веллингтона и навести порядок в хатерлейском имении.

* * *

Перед рассветом французский агент, который со вчерашнего вечера прятался в расщелине между камнями, наблюдал за тем, как майор Блэкторн и его грузный компаньон наконец-то покидали свою вахту. Зевая и чертыхаясь, сыщики выбирались из-под перевернутой лодки, и их раздраженное ворчание на фоне предрассветной тишины и мирного плеска волн сладостной музыкой ласкало французскую душу.

Забавнее всего было смотреть на мистера Моулза. Бедняга, с улыбкой подумал агент, сомнительное удовольствие просыпаться в такую рань от пинков майора и его спутника. Просидев несколько часов в полном одиночестве, тщедушный Моулз в конце концов свернулся калачиком прямо на холодных камнях и вскоре громко захрапел. Вместе все это смахивало на фарс, и зритель искренне потешался, особенно ввиду того, что сам он предусмотрительно прихватил с собою одеяло, бутылку вина, четвертинку сыра и буханку хлеба.

К тому же теперь он выяснил все, что его интересовало, а именно: что таможенники таки перехватили Моулза с документами и что племянник сэра Перрана явился в Монастырскую усадьбу не затем, чтобы после стольких лет молчания выказать наконец любовь к родному дяде, а по приказу своего командира.

В последнем, впрочем, не было ничего удивительного.

В конце концов, обнаружение лазутчика во вражеском стане – не более чем вопрос времени. Да и то сказать, разве он сам мог предположить несколько лет назад, что ему удастся так долго прослужить у сэра Перрана, не возбудив ни в ком и тени подозрения?

Майор, приехавший в Монастырскую усадьбу десять дней назад, произвел на него известное впечатление. Во-первых, от этого атлета, словно нарочно созданного для сражений, веяло силой и здоровьем. Во-вторых, он, в отличие от всех окружающих, взирал на дядины богатства совершенно равнодушно. И если поначалу агент отнесся к майору несколько свысока, полагая, что кавалерист может знать толк в лошадях, но хитросплетения бумажной войны вряд ли будут ему по зубам, однако вскоре он переменил мнение. Все-таки не стоило недооценивать того, кто сумел выбраться живым из многих сражений. Глупец попросту не продержался бы так долго.