Читаем Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары полностью

Если вы посмотрите эти фильмы подряд, то не поверите, что в тот момент я работал над главой «Глаз против насилия». Я купил билеты заранее, но после Питта оставалось еще два часа, и мне удалось убить только час. В восемь (сеанс был в девять) я пошел домой, но у метро обнаружил, что потратил на ходьбу двадцать с лишним минут, и если я проделаю тот же путь к кинотеатру, останется не так долго до сеанса. Это я и сделал, но с фильма потом все равно ушел. Все это было нужно для того, чтобы на обратном пути я оказался на станции пересадки на свою линию, «Крестьянская застава», в тот момент, когда там сидел в ожидании поезда парень с заклеенным глазом (левым).

19 ОКТЯБРЯ — ПЯТНИЦА

В тот день я с утра пошел за продуктами, а на обратном пути раздумывал, с чего начать: с просмотра фильмов Одри, с чтения книги о Лоренсе, или же с работы над материалами к шестой главе. Проблема решилась сама собой, потому что у меня начался настоящий spree, когда я начал раскручивать идею с пьесой, пошли диалоги, характеры, ремарки; весь материал чудесным образом расставился по местам, хотя был написан для третьего лица; некоторые наработки были чистыми репликами для моих героев. В основном, то было посвящено самому последнему действию третьего акта — где «Чудо в Сохо» и «Наблюдающий»; удалось расставить вообще все по своим местам, и на следующий день запланировать фильмы 1955–1957 года, оставив начало главы на день 3 тех выходных. В тот же день было придумано предисловие про «Тамару и тома».

Я пересматривал фильм «На грани», который пошел у меня так хорошо, что я впервые за долгое время что-то пересматривал без всяких трудностей; убежденный, что это шедевр, первыми пятнадцатью или двадцатью его минутами (все сцены после прилета, но до отправления, на берегу), я даже взялся составить список любимых фильмов на конец 2012 года, но бросил эту затею. Далее фильм чуть-чуть забуксовал, и я испугался, что это и вправду превратится в беготню с медведем, но этого не произошло, и все сцены действия были драматически обусловлены отношениями персонажей Хопкинса и Алека Болдуина, а у сценариста был приготовлен еще и поворот для третьего акта. Я давно не пересматривал этот фильм — у меня был до этого DVD не лучшего качества, и в тот раз я впервые понял, что финальная реплика Энтони Хопкинса означает не «друзья», которых мы видели в фильме и которые «погибли», а все друзья, которые остались в прошлом, те, кому он обязан своей жизнью. Это замечательный момент, и один из моих любимых в кино.

Вечером я недолго переписывался с Людмилой, сообщив ей, что купил билеты на «Франкенштейна», нужно было не обидеть ее, но все-таки сообщить; я сказал, что собираюсь пойти с отцом, и мы отложили решение данного вопроса. В тот день я рассказал, что у меня проблемы с тем, чтобы говорить; речь дается мне тяжело, и она посоветовала мне чаще выходить в люди, потому что я все ж таки слишком уж серьезным затворником стал.

17–19 октября проходили очередные дни РИК во ВГБИЛ; после чего Анна перестала появляться на том сайте.

20 ОКТЯБРЯ — СУББОТА

В то утро я сходил за продуктами, опять уложившись в 100 рублей (бутылка молока, булочка с сыром, три пакетика растворимого кофе), потом смотрел матч «Анжи-Спартак» (кстати, не досмотрел и не увидел, как «Анжи» забил победный мяч на 94-й минуте, счет с удивлением узнал из Интернета). Перед матчем была минута молчания в память о событиях, которые ровно 30 лет назад на стадионе «Лужники» унесли жизни 66 человек — в проходе образовалась давка, во время матча Кубка УЕФА, 20 октября 1982 года. Я написал еще одно письмо Анне, пообещав, что вечером сформулирую про маму.

Работа не очень спорилась; было уже пять часов, и большой объем выполнить было невозможно за те пять или шесть часов, что оставались до игры «Что? Где? Когда?» (22:50). К тому же меня клонило от шестой главы в работу над пятым томом, где посреди завалов были материалы о фильмах 50-х годов, которые могли мне понадобиться в работе над вторым томом (как реплики персонажей пьесы, я уже точно это знал), а в моем файле «остатки» было не разобрано еще 10 страниц чистого текста, который можно было с легкостью разбросать, и я только успел разобраться с актерами, которые были вынесены у меня в отдельный файл, и кое-что подчистить еще по мелочам в шестой главе, и перешел за другой компьютер, в зал. Правда, заработавшись, я досидел еще до восьми часов вечера.

В передаче «Что? Где? Когда?» в музыкальной паузе выступала группа «Океан Ельзи» с песней из фильма Олега.

Уже ночью, перед тем как заснуть, я придумал объединить Лоренса и Вайзманна в одно повествование.

21 ОКТЯБРЯ — ВОСКРЕСЕНЬЕ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии