Похоже, он доигрался

У лежащего воина отрублены все конечности, а половина тела медленно дотлевает. Склонившемуся над ним мужчине повезло куда больше – всего-то одноглазый.

Однако не думаю, что паренёк вот-вот умрёт – ведь древодемоны не кровоточат.

Я подошёл ближе. Ноль реакции.

Мужчина в доспехах лишь продолжал тихо плакать над немощным сыном с отрубленными конечностями.

Плакать и умолять скорее встать.

— Он не встанет, - говорю я и соединяю оторванную руку с местом пореза.

“Очевидно, у него истерика. Он не видит, что сыну отрубили ноги. Не хочет этого принимать. Он шёл спасать народ, а не смотреть, как умирает его собственный ребёнок”.

Мужчина резко вскинул голову.

— К-кто ты?! – он схватил меч.

— Где центр вражеского отряда? Где командир?

— Не подходи! – воин подскочил.

— У них должно быть командование. Где? – ещё шаг навстречу.

— Не тронь моего сына! - неуклюжим рывком он пронзает мой несчастный живот.

Лезвие входит на пару сантиметров, сильно замедляется, затем преодолевает ещё столько же и окончательно останавливается, даже несмотря на огромные усилия владельца клинка.

“Так вот каково обладать огромным телосложением…”

Ещё пару секунд он пытался протолкнуть меч, однако быстро понял бесполезность затеи и молча попятился назад к сыну.

“Жаль, что это временно. Не каждый день вокруг столько плоти и гнева”.

Вторая рука тем временем полностью приросла – тянущийся за ногами шлейф крови исправно выполняет свою работу.

— Где командир? У них же должно быть командование? – берусь за режущую сторону, вытаскиваю меч и бросаю к ногам мужчины.

Дрожащими руками он поднял оружие, встал перед ребёнком и вновь направил остриё.

— Это бесполезно.

Шагаю.

С криком, похожим больше на плачущий вопль, он вновь за рывок сократил дистанцию и уколом попытался пронзить голову.

“Медленный. Даже чересчур. Из-за тяжелого доспеха я с каждой секундой поглощаю его характеристики. Да и кроме того, даже без этой способности я сильнее”.

Хватаю лезвие, крепко сжимаю и пинком отправляю демона в метровый полёт.

— Кха-кха-кха, - он встал на колени и начал откашливаться.

Мужчина с трудом поднялся и вновь поплёлся к лежащему сыну.

— Не пытайся. Ты слаб, - кидаю оружие ему под ноги. - Твои потуги спасти сына бесполезны.

Он нагибается, поднимает клинок и уже было встаёт, как последствия тяжёлого боя дают о себе знать, и он падает на колено.

Не без помощи клинка в виде опоры, воин всё же поднимается и вновь принимает подобие боевой стойки.

— Зачем? Почему не бежишь? У тебя есть шанс спастись. Сына ты в любом случае не защити…

— А-А-А-А! – взревел он.

Тяжёлый шаг, тяжёлый замах. Лезвие входит на полсантиметра в шею и останавливается.

Я знал, что он не отрубит голову. Он даже вытащить меч обратно не может.

— Бесполезно, - очень слабо и без размаха бью кулаком в живот мечника, заставляя того схватиться за место удара и попятиться назад.

Как и в прошлый раз, он не устоял и упал на колени.

— Даю последний шанс, - вынимаю меч и кидаю обратно. - Беги.

Звон. Оружие падает в метре от ног демона.

Мужчина заваливается на четвереньки, с огромным трудом преодолевает тот жалкий метр и дрожащими руками хватается за рукоять.

— Беги. С этим ты хоть отбиться смо…

На сей раз всё прошло тихо.

Без крика, без рёва, без подготовки. Он даже не пытался целиться – просто выставил остриё вперёд.

Наверное, у него уже не было сил целиться.

— Ясно… - ловлю клинок.

Хруст. Звон.

Сталь трескается. Я ломаю меч надвое.

Демон падает на колени и окончательно бросает обрубок. На сей раз он плачет беззвучно.

“Апатия. Он понял, что пытаться бесполезно. Он лишь ждёт, когда его добь…”

Словно потерявший последние нити сознания, он хватает несчастный обрубок, из последних сил разворачивается и ползёт обратно к сыну.

Я пошёл следом.

Нога наступает на блеснувшую сталь, от чего глаза невольно устремляются вниз – прямиком на рукоять и гарду.

Задрав брови, на сей раз я вгляделся в руку демона. Как и ожидалось, вместо нормального обломка он схватился за первый попавшийся стальной предмет – острую часть, которую я бросил последней.

“Наверное, он слепнет от бессилия”.

— Прости… - прошептал мужчина. - Прости…

Он дополз до сына, прикрыл его своим тело и выставил обрубок меча вперёд.

— Не… - дрожащая рука опускается наземь. - Не смейте!

“Кому он?” - поднимаю глаза.

В нашу сторону медленно шёл воин в золотых доспехах.

— Ещё трое! – кричит он и направляет оружие на родню в серебряном обмундировании.

— Н-не… не смей!

Я вздыхаю и поднимаю обрубок из-под ноги.

— Прости, мужик, - тихо произносит золотой. - Но у меня прика…

Я метаю лезвие. Слышится свист, треск брони и короткий вскрик.

“Ну надо же, не уклонился”.

— А-А-А! – воин с копьём с трудом вытащил фрагмент меча и заорал во всё горло. - У них обученный катам кинжала!

— Принято! Держись! – кричит кто-то в двадцати метрах.

— Вы меня переоценивайте, - я улыбаюсь и выдвигаюсь навстречу к воину. - Знать не знаю никаких кат.

Мужчина издает воинский рык и бросается в атаку, от которой я даже не стал уклоняться.

Копьё пронзает живот насквозь, от чего не ожидающий этого воин проходит лишний метр вперёд и едва в меня не врезается.