Похоже, игра окончена. Том Пятый (СИ)

«Ты справишься, мышь. Справишься», — наклоняется для рывка, — «Обязательно справишься. Ты не можешь не справиться»

Скачок. Подлетев на расстояние атаки, Чупик резко остановился, развернулся и запрыгнул на дерево. Взгляд призрака устремился следом.

Парень прыгает на другую ветвь, затем перескакивает ещё на одну, затем ещё, ещё и ещё — он прыгал до тех пор, пока призрак не перестал за ним поспевать. Увидев возможность, доппель разогнул ноги, проломил толстый ствол дерева и на полной скорости устремился в оппонента.

И вот, пролетев уже всё расстояние и подумав, что враг наконец дал осечку, он налетел на выставленную призрачную руку.

Высокий призрак схватил парня за шею и занёс когти для удара. Одновременно, словно заранее отрепетировав это драматичный размен, оба оппонента распрямили когти и со всей силы вонзили их в грудь друг другу.

Чупакбра, что ещё до этого увеличил свою ловкость и гибкость, смог подтянуться на одних лишь мышцах шеи и увёл грудь с траектории удара, как всегда приняв атаку на живот.

Казалось бы, победа безусловно за призраком, ибо он формально бессмертен, а его враг прямо сейчас чувствует боль рвущихся органы. Безусловно, со стороны оно так и казалось. Это логично.

Только вот на алом лице вмиг смешалось сильнейшее удивление, беспокойство и страх.

Доппельгангер, чьи атаки вязли в призрачной материи, сейчас просто вспорол живот оппонента — прямо как обычному человеку.

— Кхах, — ухмыльнулся Чупакбра и рывком срезал руку отвлечённому призраку.

Парень упал наземь, едва успел отскочить от удара ногой и вновь разорвал дистанцию.

— Вху-у-у-ух, — выдохнул он, всё ещё держась за живот.

«Защиты недостаточно. Нужно больше…», — ткани регенерировали, а кожа всё больше отдавала фиолетовым оттенком, — «Однако, он просто меня без проблем мог надвое разрезать…», — на лице воцарилась ухмылка, — «А сейчас не может»

Да, если бы призрак не был столь самоуверен и откровенно бы не игрался с Чупакаброй, он бы убил его ещё в самом начале, просто поймав за ногу и разрубив тело поперёк. Возможно, именно это он сейчас и попытался сделать, но вот незадача — теперь уже его когти вязли в плоти врага, а не наоборот.

— Да, неплохо, — доппельгангер скрещивает лезвия, — Теперь я могу сражаться.

Регенерация стала быстрее. Антимагия сильнее. Реакция выше. Сила, скорость и ловкость также возрастали с каждой секундой. Если ещё десять минут назад Чупакабра походил на обычного паренька с собачьими ушами, то теперь же это было более чем двухметровое перекаченное человекоподобное существо, чьё строение связок и конечностей давно изменилось в угоду большей мобильности. Вся его кожа была покрыта фиолетовым хитином, а пальцы являлись началом длинных и острейших антимагических лезвий.

Теперь, когда он встретился с реальной опасностью, он был уже совершенно иным существом.

Валир — 27

Доппельгангер — абсолют эволюции.

Он и Арионис в перспективе являлись сильнейшими из всей команды и без того полубожественных сущностей. Но если Арионис эволюционировал навсегда и являлся полностью бессмертным во всех аспектах, то у Чупакабры вся адаптация спадала при ненадобности, и он вновь превращался в обычного с виду паренька.

Однако, в отличие от бессмертного ящера, его способность к эволюции прямо во время боя просто поражала.

Высший Доппельганер — существо, которого не победить без мгновенного убийства. Если ты не нашёл способ ликвидировать его в самом начале, то с каждой секундой битва будет всё тяжелее и тяжелее, пока в конечном итоге ты не осознаешь, что, скорее всего, убить его уже невозможно.

Ещё в Инферно, будучи просто вампирской собакой, он пал вместе с Арионисом в бездну Бесконечной Башни, про кою рассказывал ещё Торхил. Они пали столь глубоко, что неизвестно, летели они всего час или же несколько дней, ибо та тьма, что проносилась перед глазами с невероятной скоростью, уже совсем скоро усыпило их здравомыслие. Они даже не знали на какой этаж подземелья их несло, и был ли у него вообще конец. Всё, что они тогда осознавали — никто их не вытащит, и подниматься предстоит лишь с помощью своих сил.

Вернее, осознавал. Арионис. Падение пережил только ящер, тогда как Чупакабра находился на грани смерти, будучи парализованным и искорёженным куском мяса.

Арионис отчасти разумен, и потому он прекрасно понимал, какого сейчас его другу. Понимал, что если не предпринять хоть что-то прямо сейчас, то бездна нижних этажей башни просто не даст ему умереть, и Чупакабра так и останется страдающим инвалидом с перебитыми в кашу костями.

Из-за паралича Чупик не сможет ни вскрикнуть, ни моргнуть — он вообще ничего не сможет.

Но даже несмотря на столь ужасное состояние, он всё ещё находился в сознании и прекрасно чувствовал невыносимую боль, страх и отчаяние.

Арионис понимал, что без проблем сможет выбраться из башни, пусть это и займёт очень много времени. Но он также понимал, что тем самым обрекает своего самого близкого друга на нескончаемую агонию в полном одиночестве, будучи брошенным и никому не нужным инвалидом.