Похоже, игра окончена. Том Пятый (СИ)

Враг сформировал в руке очередной кинжал и на всей скорости вонзил в собственную ногу — прямо туда, где засела ледяная магия. Призрачная сталь вмиг вспыхнула алым и покрылась розовым пламенем, одаряя поляну шипением тающего льда.

«Ч-чёрт!»

Снежка осознала, что только что потеряла один из главных козырей — детонирующий в теле врага лёд. Не найдя ничего лучше, она вновь решила породить взрыв под ногами демонессы чтобы повторить прошлый трюк, на сей раз не дав ей возможность уйти и подготовить пылающее оружие.

Однако, только лишь послышался щелчок, как демонесса выдернула кинжал из ноги и метнула прямо под себя, порождая огненный взрыв за мгновение до ледяного и полностью нивелируя всё его влияние.

— Ч-что?… — ошарашенно пробормотала Снежка, — Откуда…

Телепорт. Враг появляется перед глазами и метает в плечо всё тот же огненный кинжал. Сконцентрированный лёд блокирует атаку, и орудие застревает в подтаявшем кристалле, так и не дойдя до белоснежной кожи.

Однако, в то же мгновение прилетает второй, наделённый магией ветра и в несколько раз ускоренный кинжал — прямиком в навершие застрявшего.

Огненное лезвие пробивает лёд и вонзается в плечо худой бледной девушки.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А! — тут же завопила она и схватилась за шипящую рану.

В глазах Снежки сразу же помутнело, а в рассудке не было ничего, кроме ощущения невыносимой боли. И это было закономерно — на это демонесса и рассчитывала.

Ведь, как известно, лёд и пламя несовместимы, и нет ничего ужаснее, чем сжигать ледяную деву изнутри.

— А-А-А-А-А-А! — со слезами на глазах Снежка падает на колени и едва не теряет сознание от невыносимой боли.

С помутнением рассудка, слепотой и невыносимым звоном, она находит в себе силы схватиться за обжигающий кинжал и с криком его выдернуть, сжигая ладони до мяса и обессиленно падая наземь. Бедная девушка едва-едва держалась в сознании. Её дыхание было глубоким и очень быстрым, а дрожащее от болевого шока тело начинало медленно нагреваться, знаменуя ужаснейшее для Снежки состояние.

Она буквально находилась в предсмертном обмороке.

И именно в этот момент Снежка осознала, что навлечь столь агонию мог лишь знающей о главной её слабости — периодичности заклинаний.

Снежка была высшим призраком, и, как и любому мифическому созданию, ей фактически не нужна энергия для сотворения даже мощнейших заклинаний. Но у мифической натуры была и обратная сторона — предписанные мифами изъяны.

Снежка, будучи повелительницей хлада, была вынуждена соблюдать очерёдность используемой магии. Чтобы создать лёд, ей нужно использовать магию ветра, а чтобы использовать магию ветра, ей нужно использовать заклинание сразу с двумя стихиями. Холод — ветер — объединённая. Только после этого обновится цикл её заклинаний, и она вновь сможет использовать то, с чего начинала.

И тот, кто об этом знает, способен попасть в узкое окно уязвимости.

Демонесса об этом прекрасно знала. Она прервала активацию ледяного взрыва и без тени сомнения приблизилась на такую дистанцию, где ледяная магия снежки её просто бы разорвала. Но она не могла её применить. Не могла нанести уже спланированную атаку, как и не могла увернуться с помощью магии ветра.

Снежка не могла в тот момент ни уворачиваться, ни атаковать.

И вот, Ледяная Дева лежит лицом в земле, а над ней возвышается четырёхрогий демон с призрачным зелёным кинжалом. Точно таким же, какой она вонзила в Брата.

Снежка проиграла. Она была не лучшим бойцом, и в очередной раз её на это указали.

Показал со стыдом проигранный бой, против одного единственного…

— Что?… — демонесса задрала голову.

Послышался грохот взрытой земли, и оппонентка едва уклоняется от разъярённого доппельгангера.

Валир — 26

* * *

— Снежка, ты как?! — обеспокоенно спросил парень, не сводя глаз с бегущей в невидимости оппонентки.

— С-спасибо, — прошептала девушка, — Д-дай… дай мне пару минут. Я приморожу… рану.

Доппельгангер позволил себе развернуться и внимательно посмотрел на сестру — из плеча всё ещё дрожащей девушки медленно сыпался снег, олицетворяющий собой кровь Ледяной Девы.

— Тварь…, — в ярости прошептал он и развернулся в сторону леса, — Поганая тварь.

Его пробирал гнев и ненависть на то ничтожество, что посмело принести столько боли его сестре.

Но доппельгангер, что своей слабостью сам до этого довёл, глушил всю ненависть ещё в зародыше, превращая энергию эмоций в холодную рассудительность. Сила доппельгангера была в анализе своих слабостей, и если ярость покроет его разум, второго шанса отыграться за боль сестры уже не будет.

И потому Чупакабра начал думать. Начал сразу после пробуждения. К моменту, когда он увидел кровоточащее плечо сестры, анализ был завершён, а все пути для эволюции открыты.