Похоже, игра окончена. Том Пятый (СИ)

«Обжорство, брат, что с тобой…», — Гнев был в прострации.

«Похоть?»

«Обжорство способно принимать материальную форму, когда не требуется носителю — в минуты необходимости оно возвращается в доспех, а затем снова отделяется», — сказала также озадаченная девушка, — «Это единственный Грех, способный так делать»

— Хорошо, я тебя понял, — я подхожу к ребёнку и поднимаю его за воротник, — А это тогда чё за хрень?!

Кошкодевочка молча повисла, попыталась убежать по воздуху и, когда поняла бессмысленность затеи, жадно прикрыла набитый рот своими детскими ладошками.

«Брат, что с тобой?..», — Гнев упал на колени и посмотрел на Обжорство пустым взглядом, — «Брат, что они с тобой сделали…»

Девочка хмурилась, пыхтела и старалась быстро-быстро жевать, видимо думая, что я хочу отобрать вкусняшку.

«Т-ты же был величайшим Грехом! Я ведь всем говорил, что ты один из ужаснейших как по силе, так и по образу!», — Гнев, кажется, потерял стимул к жизни, — «Что же они с тобой сотворили? Что с тобой, брат?..»

Я поставил кошкоребёнка на место и недоумённо на него посмотрел. Настороженная девочка с набитыми щеками зыркнула в ответ.

— Хм… ну-ка, — я отламываю кусочек Шезму и ради любопытства протягиваю ребёнку.

Обжорство сначала озадаченно посмотрела на подарок, поджала к себе ручки, тихими шажками подошла поближе и неуверенно взяла кусочек, снова заталкивая его в рот и начиная быстро-быстро жевать.

«Брат, ты ведь раньше был огромным гниющим драконом, сжиравшим трупы на поле боя…», — Гнев схватился за лицо, — «Брат, ну какой в пизду тортик?..»

Девочка доедает Шезму и с вытянутыми ручонками куда-то убегает. Видимо, ищет покушать. Я вновь посмотрел на неё посмотрел, всё тщательно обдумал и пришёл к выводу:

«Ну, на самом деле могло быть и хуже», — пожимаю плечами.

«Да куда уж хуже…», — пробормотал Гнев.

«Она же не вырастет, я правильно понимаю?»

«Нет. От одного тебя Обжорство вряд ли сменит облик. Её преображение — результат опыта множества существ. Скорее всего, учитывая твоё стремление не умирать, она ещё надолго останется пятилетним ребёнком с кошачьим хвостиком и ушками», — ответила Похоть, — «Ну она така-а-а-а-ая милашка, хе-хе. Так и хочется потискать»

— Да-а-а… милая херня…, — смотрю я на бегающую вокруг Кхлара девочку, — Ну, что-ж, мне всё нравится. Особенно, если это не повзрослеет и навсегда останется милым и глупым ребёнком. Не придётся тогда перед Арианной отчитываться.

Я подхожу к недоумевающему Кхлару, который отмахивался ногой от Обжорства, и снова поднимаю девочку за воротник. Она повисла как самая обычная кошка и молча на меня уставилась, видимо не понимая, за что её сейчас будут ругать.

— Обжорство, ведь так?

Она кивнула.

— Ты ведь понимаешь, что теперь я твой носитель, и ты должна мне служить?

Ребёнок кивает.

— И ты согласна?

Она тыкает маленьким детским пальчиком в мой новый доспех.

— Что-ж, хорошо. Теперь ответь — как тебя прокачивать? Как способствовать переходу на другие стадии?

— Кушать.

— Тебя надо кормить?

Кивает.

— А кормить тебя надо вообще всем, что ты способна поглотить в обеих формах, да?

Кивает, и едва не вываливается из своей детсадовской кофточки.

— Ладно, беги, — опускаю ребёнка на землю, и тот сразу же куда-то убегает.

Ну вот я и приблизился к исполнению своей цели. Осталось ещё три.

И, можно сказать, сегодня я достиг вообще многого. Я завербовал нового генерала, почти стал полноценным богом, завладел грехом Обжорства и скакнул на совершенно иную ступень силы! Чёрт возьми, да это именно то, чего я и хотел! И что самое главное, цена всем этим благам — простое планирование и ожидание. Никто даже не погиб на моём пути силы. Чудеса!

Сегодня поистине прекрасный день.

И чтобы добить шкалу счастья до рекордных показателей, мне остаётся лишь узнать, что же именно я приобрёл.

Начнём с Обжорства.

|Внимание, на вас наложено проклятье!|