Похоже, я доигрался

Развернувшаяся в переулке бойня напоминала ад: у бывших когда-то друзей из глаз шла кровь и словно подталкивала на убийство товарищей, а невиновную в каких-либо грехах девушку убили за простую попытку сбежать. Даже Теодор, при всём своём мерзком характере, редко когда догонял убегавших.

Он не знал, почему друзья так поступили, ровно как и личность незнакомца в очках. Есть ли между этим связь? Стоило ли тогда просто отдать девчонку, а не пытаться сохранить авторитет в глазах алкашей? Он не знал.

И именно незнание породило пожирающий рассудок страх. Ты не ведаешь, что делать дальше; что произойдёт в следующую секунду; чего ждать от случайного прохожего или даже собственной матери. Ты ничего не знаешь.

За тобой тянется бездна.

С каждым шагом ноги превращаются в залитые свинцом обрубки, влага постепенно покидает тело, а мелькающие тут и там пятна норовят поглотить всё обозримое пространство. От выступившего пота тебе холодно, но от разогретых движением мышц нестерпимо жарко. Всё твоё существо молит о проблеске света среди приближающейся пустоты.

Любое движение глазами порождает бесчисленное количество силуэтов. Тот, от кого так стремишься убежать, всегда будет рядом. Можно сказать, что ты не смог убежать и на метр от кровавой бойни – она всегда идёт следом.

Не вертеть головой, не смотреть назад, не моргать и молиться о скорой встрече с людьми – вот единственный шанс не утонуть в созданной тобой же бездне. Повернёшься – кара настигнет тебя. Остановишься – лишённые сил ноги окончательно откажутся служить хозяину.

Избегай одиночек на пути, ибо в любой момент в них вселится Он. Толпа – твой единственный шанс. А потому… просто беги.

Беги, жалкое насекомое.

/Утопающий в крови переулок/

– Опять за старое, хах, – усмехнулся Артур и вколол в шею весь заряд чёрного гидравлического шприца.

С пустым взглядом я осматривал устроенную вокруг бойню. Трупы, океаны крови и зловонье терпкого железа – насколько мне всё это знакомо.

– Опять… – повторил я шёпотом и тихо закивал. – А ведь Артур не должен был вступать в конфликты. Не для этого он предназначался.

В голове послышался резкий щелчок и ознаменовал собою отключение акселератора. Резкая волна онемения прошла по позвоночнику и устремилась в глубь черепной коробки, лишая окружающий мир красок и кружа землю под ногами. Неспособный нормально контролировать тело, я упал на колени и тяжело задышал в попытке сдержать рвотный позыв.

Не получилось.

Избавившись от содержимого желудка, я из последних сил поднимаюсь обратно на ноги и ещё раз осматриваю развернувшееся представление. Особенно внимание привлекал повисший на прошедшей сквозь глаз арматуре человек – эдакая скульптура неизвестного творца.

Не знаю, зачем я пытался с ними договориться. Возможно, не хотел лишней крови, а может доводить действие акселератора до двух минут. Да, прошло всего десять секунд с преодоления второго рубежа разгона, но даже так шанс быть обнаруженным возрастает во множество раз. Всего за десять секунд я успел оставить столько следов в километрах вокруг, что отделу поиска сбежавших объектов только и останется, что выстроить связь между бойней и мной.

В любом случае прошлого не воротишь. Я не хотел лишнего конфликта, но мне просто не оставили выбора. Порою от помех нужно избавляться радикальными средствами. Сестра для меня важнее всплывших на поверхность воспоминаний. Потерплю. В первый раз, что ли?

В конце концов, я выдернул крошку Эмилию из самого настоящего ада. Живший множество лет с чувством вины перед самым дорогим человеком, я наконец нашёл способ отплатить за всю доброту.

– Прости, Эмилия, – сказал я чуть громче. – Прости, что оставил одну, – повернулся в сторону прижавшейся к стене девушке.

Широко распахнутые от ужаса глаза и трясущееся тело вызывали лишь жалость и желание оберегать. Я привык к виду гор трупов, но вот семнадцатилетняя девчушка – вряд ли. Её взгляд метался из стороны в сторону, перескакивая то на бежавший алый ручеёк, то на меня. Она жалась как можно ближе к стене в попытке скрыться подальше от убийцы, а сил не хватало даже на очередной всплеск эмоций – на лице девушки не осталось ничего, кроме ужаса непонимания.

– Ты ранена, – сказал я и подошёл к ней. – Не бойся.

В ответ Эмилия лишь ещё сильнее вжалась в стену и зажмурилась, видимо, ожидая удара.

– Прости… – шепнул я и приложил раненую ладонь к открытому порезу на щеке сестры.

Вылечившие меня нанороботы из чёрного шприца быстро перетекли в другое тело и устремились ко всё ещё кровоточащим ранам. Вздрогнувшая от прикосновения Эмилия зажмурилась ещё сильнее, но вскоре, видимо, почувствовала распространяющуюся по телу прохладу и быстрое затягивание ран. Отыскавшая последние очаги смелости и надежды, она чуть приоткрыла глаза и посмотрела на руки – ни следа ран.

– Прости, что так долго пропадал – вновь шепнул я, снял чёрную ветровку и укрыл ею дрожащую девушку. – Кошмар закончился, теперь ты будешь счастлива, обещаю, – не сдержав эмоций, я обнял девушку. – Ведь мама говорила всегда улыбаться, помнишь? – тянущее чувство в сердце взыграло с новой силой.