– В прачечной. Меня вырвало на ногу.
– Ох!
Очень медленно Хаксли перевернулся на спину. Застонал и уронил голову на подушку.
– Хорошие новости, меня не рвало уже минут двадцать. До этого я только девять выдерживал.
– Не похоже, что ты просто перетрудился. Что бы там с тобой не приключилось, оно вряд ли быстро пройдет. Может, ты едой траванулся?
– Сомнительно. У меня жар. 38,8.
– Тогда желудочный грипп.
– Выходит так.
И прежде чем Ник успел хоть что-то сказать, в дверь постучали.
Хаксли закрыл глаза:
– Наверное, это Джордан. Я позвонил ей сразу после тебя и оставил сообщение о том, что у нас проблема.
О, у них проблема, ладно. Пара проблем. Для начала, сегодня вечером мероприятие у Экхарта, а его напарник явно не в самой лучшей форме, и это еще мягко сказано. Во-вторых, Ник умирал от желания отпустить около пяти тысяч шуток о волосах Хаксли, и не был уверен, что сможет еще потерпеть.
– Я открою. – Ник пересек коридор, перебирая в голове возможные варианты.
Маккол ворчал про себя, понимая – выбор у них только один. Предполагалось, что это будет простое задание. Консультирование, как обещал Дэвис. А теперь он застрял.
Открывая дверь, агент пробормотал под нос несколько приправленных бруклинским акцентом проклятий.
Маккол моргнул при виде представшей перед ним женщины. Он ожидал увидеть стильно одетую и упакованную в дизайнерские шмотки дамочку, которую встретил пять ночей назад. Вместо этого, стоявшая на крыльце Джордан была одета в черную лыжную куртку, черные облегающие леггинсы и теплые розовые угги. Длинные волосы собраны в высокий «хвост», но некоторые прядки обрамляли лицо. Ни грамма макияжа, только щеки порозовели от холода и голубые глаза искрились в лучах утреннего зимнего солнца.
Интересно.
Так проявилась новая сторона Джордан Родс. Хорошо еще, что без дизайнерских тряпок она по-прежнему оставалась блондинкой с никчемными родственниками, а то попал бы Маккол в передрягу, посчитав ее довольно милой.
И учитывая, что его роль в деле Экхарта несколько минут назад возросла раз в десять, еще не хватало отвлекаться на милое личико.
От вида Ника на пороге дома Хаксли, глаза Джордан удивленно расширились:
– Агент Маккол.
– Классные боты, – приподнял бровь Ник.
Она смерила его испепеляющим взглядом. Видимо, эти сапоги – запретная тема.
– Вы сказали, что если я вас сегодня увижу, значит, в секретной операции что-то определенно пошло не по плану, – сказала она.
Ник отступил в сторону, освобождая дверной проем.
– Думаю, лучше вам самой все увидеть. – Фэбээровец закрыл за ней дверь, и они остановились в небольшой прихожей. – Но предупреждаю – зрелище немного тревожное. – Он повел ее по коридору в гостиную, где на диване лежала подогретая после смерти версия его напарника.
– О боже, что случилось? – спросила Джордан.
Дрожа, Хаксли еле заметно улыбнулся:
– Полагаю, я выгляжу так же плохо, как себя чувствую.
– Тут больше волосы виноваты, – дипломатично высказался Ник. – Они… без слез не взглянешь.
– Я сейчас с расческой не управлюсь. Слишком тяжело. – Хаксли устало вздохнул. – В данный момент я немного не в себе, – пояснил он Джордан.
– Это еще мягко сказано, – отозвалась Джордан. – Вас трясет. Вы замерзли?
– Это жар.
Она еле слышно спросила Ника:
– Есть причина, по которой он в одном носке?
– Он блеванул себе на ногу.
– Ох! – Она повернулась обратно к Хаксли. – Принести вам второй носок? Может полотенце или еще что-то?
Хаксли сел, что стоило ему болезненных усилий.
– Все в порядке, – простонал он. – Я наверх. Если вы двое меня извините… – Он схватился за живот. – Похоже, на этот раз мне нелегко придется.
Джордан наблюдала, как Хаксли, цепляясь за перила, тащил себя вверх по лестнице.
Когда она услышала хлопóк закрывшейся двери, то обернулась и обнаружила, что Ник перешел в кухню. Последовав за ним, увидела, как фэбээровец, что-то разыскивает, открывая шкафчики.
– Я знаю Хаксли. Где-то тут у него это должно быть, – бормотал он себе под нос. – Ага! Нашел. – Захлопнул дверцу шкафчика и протянул Джордан флакон.
Дезинфицирующее средство для рук.
– И не говорите, что я никогда ничего вам не давал, – сказал Ник.
Джордан не смогла сдержать улыбку.
– Спасибо, – поблагодарила она и взяла бутылочку.
Щедро полила себе на руки и сделала мысленную зарубку, как можно меньше прикасаться к чему бы то ни было в доме.
С верхнего этажа доносились слабые стоны Хаксли.
– Нам следует что-то предпринять? – спросила она у Ника.
– Думаю, прямо сейчас он предпочел бы остаться в одиночестве.
Джордан кивнула. Она первой произнесла
– Он не поправится к вечеринке, так?
– Нет, не поправится. И очень жаль, потому что я знаю, как сильно Хаксли хотел туда попасть. Но его трясет, он ужасно выглядит и не может отойти от ванной дольше, чем на двадцать минут.
Джордан стало жаль Хаксли. Несмотря на его очевидный физический дискомфорт, она знала, сколько надежд он возлагал на это расследование. Но, как у последней эгоистки, в данный момент в ее голове вертелись совсем иные мысли: другого шанса вызволить брата из тюрьмы нет и не будет.