Похождения Кирпи-Апенди

Выйдя из дворца, Кирпи направился прямиком к ашкане проверить, как поживает его каши. Он не боялся, что кто-то может осквернить себя воровством. Но, зная, что вокруг города бродят злые абреки, случится могло всякое. К счастью, Зумин оказался на месте и встретил хозяина громким веселым криком, всполошившим окрестных кур и прочую живность. Перекусив четвертинкой алого сахарного арбуза и свежевыпеченным в глиняном тандыре чуреком, Кирпи направился к священной горе Хук-Араб. В окончание поста он хотел помолиться во славу пятиглавого исполина, наводящего благоговейный трепет на всех паломников, прибывающих в город Шой на протяжении многих столетий.

У самой горы Кирпи-Апенди встретил старика-чычкана, стоящего на коленях и отбивающего один поклон за другим. Судя по одежде, это был паломник, пришедший издалека. Кирпи, чтущий старых людей и всегда готовый получить крупицу мудрости, попросил старика отвлечься от молитв и поговорить с ним. Старый человек согласился, сел и скрестил ноги. Пожевав потрескавшимися от жары губами, он посмотрел на гору Хук-Араб, возвышающуюся перед ним, вздохнул и начал:

– Жил в одном ауле (деревня – прим. ред.) очень старый и бедный чычкан. Владел он прекрасным белым конем. Арабским скакуном. Жеребец был такой красивый, что даже местный шах хотел купить его у старика за целый мешок зуиров. Но тот не соглашался и говорил: «Конь мне как друг. Как можно продать друга?»

Но однажды конь пропал из стойла. И тогда весь аул собрался и начал насмехаться над старым чычканом. Все говорили: «Мы знали, что когда-нибудь твоего жеребца уведут. Уж лучше бы ты его продал. Ты такой невезучий!»

На это старик ответил: «Я не знаю, что было на самом деле. Украли моего коня или он сам ушел. Есть факт, все остальное – суждение. Невезение это или благословение. Это только часть. Кто знает, чем все это обернется?»

Все посмеялись и ушли. Но спустя полмесяца конь вернулся и привел с собой пять жеребят. Все дехкане снова собрались и сказали: «Ты был прав, старик. Это было не невезение, а благо».

И снова старик ответил: «Я не знаю всей истории. Я только вижу, что ушел жеребец, а потом вернулся. Благословение это или нет? Вы прочли одно слово, как вы можете судить по всей книге?»

Но крестьяне решили, что он не прав. Ведь лошадей стало больше.

У старого чычкана был сын. Он стал объезжать молодых жеребят, упал и сломал ногу.

И вновь жители аула начали кричать: «Вот ведь невезение! Это был твой единственный сын и поддержка! Уж лучше бы ты продал своего коня!»

И в который раз старик ответствовал им: «Вы одержимы суждением, не заходите так далеко. Я только знаю, что сын упал и сломал ногу. Я не знаю, невезение это или благословение.»

Так получилось, что скоро в Каганате началась война и все молодые ушли воевать. Только покалеченного сына старика не взяли на войну. Все дехкане горевали и плакали, потому что война была проиграна и почти все молодые погибли.

И тогда пришли к старику жители аула и сказали: «Ты был прав. Это было благом. Твой сын покалечен, но он с тобой. А наши сыновья остались на полях сражений.»

И опять старый чычкан обратился к дехканам: «Вы продолжаете судить. Никто не знает всю историю. И я не знаю. Суждение означает застывшее состояние ума. Не судите, иначе вы никогда не станете едины с целым.»

Глава 6.

Великий долгожданный праздник Майраб-Азару пришел в славный город Ош! Праздник, которого ждали все, от мала до велика; и стар, и млад, бедняки и богатеи.

Ближе к полудню к главной площади потянулись горожане. Шли целыми семьями. Посмотреть на празднество, обещанное великим Аю-пашой и поесть бесплатного плова. Когда ты считаешь каждый зирин, даже небольшая пиала чудесного шойского рисового блюда будет тебе в радость. Наш колючий герой, Кирпи-Апенди со своим неразлучным каши тоже ехали в сторону дворца. Сидя на Зумине и задевая стоптанными туфлями торчащие из мостовой камни, Кирпи размышлял, как помочь беднякам в такой богоугодный день и осчастливить хотя бы часть из них. Он понимал, что плов достанется далеко не всем и поэтому может возникнуть драка, с которой уже будет разбираться незнающий пощады Бору – начальник придворной стражи. Богачи наверняка принесут еду с собой и будут уплетать свежевыпеченные борсоки и приправленные остро пахнувшей зирой чебуреки, запивая все бодрящим лимонным шербетом. Они будут наслаждаться умением музыкантов и акынов (поэт – прим. ред.), акробатов и прыгунов. Но никто не позаботится о простых горожанах. По мере приближения к месту основного действия, губы Кипри вытягивались в довольную улыбку. Он уже знал, что предпримет. Тем более сам визирь, Тулку-баба разрешил ему поучаствовать в представлении во славу праздника.