Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта

— Твое счастье, что выполнил мою просьбу. Теперь я спасу тебе жизнь. Послушай: пока вы странствовали, в городе разыгрался мятеж. Заговорщики низвергли бегуму и провозгласили раджой сына ее первого мужа — синг Раиса. Он занял город, подкупил войско, и все присоединились к нему. Твоих сторонников и советников бегумы казнили. Если он тебя схватит, твоя судьба решена.

Я мог не верить безумному факиру, но своим глазам вполне доверялся. Я видел, как мою возлюбленную Сейб-Алниффу грубо стащили на землю, заковали цепями руки и ноги и повели в городские ворота: «науссни» дерзко насмехались над ней. Какой-то человек поднялся на ее слона и уселся в совари. Его головной убор украшали алмазы и перья цапли. Я узнал сына Сумро — недостойного принца, чьи пороки вошли в пословицу, да, принца, но при этом такого же, в сущности, немецкого бурша, как и я сам. И теперь, теперь он украл у меня трон и мою жену — бегуму, героиню и освободительницу императора заковал в цепи. И все потому, что злодей принял буддизм, из ненависти к бегуме, хранившей верность Шиве. Хорошим способом он переманил подлую чернь на свою сторону!

(— В Европе подобных дел, слава богу, не случалось, — отозвался князь.)

Мое отчаяние было беспредельно. Так нелепо, в один миг потерять в страну, и жену. Лишенный власти и любви, я вынужден смотреть, как трусливый подлец похищает мои сокровища, мою сверкающую бесценную звезду — Сейб-Алниффу… этого не выдержит даже христианское терпение в сочетании с безумным экстазом шиваизма. Я прыгнул к пушке, закрепленной на спине слона и прицелился.

Новый раджа, энергично размахивая руками, к чему-то призывал окружающую живописно-грязную толпу и отдавал приказы. Я поточнее взял на мушку его величество. Выстрел… и все исчезло — роскошный венец, сама голова и декламирующий владелец оной, только руки еще разок призывно взлетели.

Тогда я развернулся и погнал слона с возможной быстротой. Долго преследовал меня конный отряд. Я направился в непроходимые джунгли. И если слон еще мог протоптать дорогу в зарослях, то всадникам пришлось гораздо труднее. Сгустилась темнота, и преследование потеряло смысл. Я спас свою жизнь, но только жизнь. Остался ничем и никем.

(— Ну почему же, — иронически удивился советник. — Ты остался двоеженцем и цареубийцей.

— Minorem nego; majorem non concedo![51] — возразил князь. — Вторая женитьба свершилась по образцу брака святого Иосифа — бигамию надлежит исключить. Что касается цареубийства — опять-таки следует хорошенько разобраться. Цареубийство происходит, когда вассал поднимает руку на венценосца; если же один король убивает другого, это не regicidium.[52] но ordalia — суд божий, который должно санкционировать и ратифицировать как usus и pactum conventum.[53] Submergantur![54]

— Так я и знал, — озлобился советник. — Дай только слово преступному краснобаю, и он выйдет из бигамии, идолопоклонения и цареубийства чистым, словно дева Сусанна.)

Вознесся я к славе и почестям, и каков результат? Приплыл в Индию за капитанским патентом, во сне даже не грезил о королевстве. Куда лучше быть реальным капитаном, чем экс-королем. Приверженцы раджи посулили крупную сумму за мою голову. Я скрылся среди банджари — народности без постоянной территории. Они кочуют от Ганга до Инда, от моря до гор Давалагхира — точь-в-точь наши цыгане. Собрался навербовать войско, отвоевать мою страну и освободить пленную бегуму. Не благоволил господь сему предприятию. Вождь банджари решил, что я хочу возмутить его армию, и почел за лучшее заключить более выгодную сделку. Поскольку англичане также назначили за меня награду, он получил наличные деньги, и я, бедолага, попал в самое распоследнее место — в лапы английской Ост-Индской компании, а там, как нигде в другом месте, вас научат молиться.

Часть девятая В МОРЕ

Пират

Англичане решили, что висеть в клетке над заливом с крокодилами слишком высокая честь для меня. Эту забаву они приберегали для шахов и магараджей. Долго со мной не разбирались, привезли в Бомбей и посадили на корабль с полсотней джентльменов подобного сорта, которые приплыли искать удачи на службе у вест-индских набобов. Их главнейшим грехом почиталась национальность, ибо они были французами, немцами, голландцами, испанцами. Вест-Индская компания без проволочек захватила их в плен, так как трусливые, все до единого подкупленные набобы выдали пришлых европейцев, и теперь джентльменов собирались послать в Новую Каледонию.

Прошу вас, милостивые господа, учесть: пока я, прикованный вместе с одним достойным испанским идальго к скамье, умирал от жары и обливался потом, вздымая тяжелое весло, капитан Мердер распорядился изменить курс и направил судно вместо Новой Каледонии к несравненно опаснейшим берегам Новой Зеландии. Далее: Вест-Индская компания заплатила капитану, чтобы он выдавал нам сухари, копченое мясо и бренди, мы же запивали гнилой водой сушеную рыбу; итак, рассудите, господа, кто из нас заслужил прозвище пирата? Он или я? Кто грабил ближних своих? Кто нарушил морской закон?